Бобби Пендрагон. Связной между мирами

— Ты сам видел, как Бедуваны относятся к Милаго, — начала она. — Но ты видел не все. Ты не видел, как Милаго мучаются от голода, холода и болезней. Бедуваны обращаются с людьми из Милаго хуже, чем с собаками. У Милаго нет ни еды, ни лекарств. Половина младенцев умирает в первые же месяцы после рождения. Ежедневно на рудниках гибнут люди. Если не остановить этот беспредел, племя вымрет. Пришло время положить этому конец.

Не нравилось мне, как все поворачивается! Несомненно, эти люди вызывали жалость и нуждались в помощи. Но я не понимал, какое место во всей этой истории отводится мне. И не был уверен, что хочу это узнать.

— Милаго — племя не воинственное, — сказал Алдер. — Прошли годы, прежде чем они поняли, что нужно предпринимать решительные действия. И если бы не Пресс, они никогда не собрались бы с духом.

— А что сделал дядя Пресс? — спросил я.

— Он был их вдохновителем, — в голосе Алдера сквозило глубокое уважение. — Он дал им силы для борьбы.

Первый раз здесь прозвучало слово «борьба». Мне это слово не понравилось.

— А как же ты? — спросил я Алдера. — Ты же не из племени Милаго. Ты — Бедуван. Тебя-то почему все это интересует?

Лура взглянула мне прямо в глаза.

— Он Странник, Пендрагон, — сказала она со страстью. — Как я, Пресс и моя мать. Странники занимаются именно тем, что помогают людям выпутаться из беды. Ты готов взять на себя такую ответственность?

— Ну, вообще-то… нет, — искренне ответил я.

— Я тоже так думаю, — скорчила она презрительную мину.

Алдер уставился на меня с отчаянием.

— Но Пресс давно говорил о тебе! — настойчиво сказал он. — Он говорил, что если с ним что-то случится, ты займешь его место.

— Ну да, ну да! — я отвернулся. — Лично мне он ничегошеньки об этом не сказал! Все, что он соблаговолил объяснить, так это то, что группа людей нуждается в нашей с ним помощи. Я думал, что надо кого-то куда-то подвезти, может, помочь перетаскивать мебель. Я и понятия не имел, что мне придется возглавить революцию!

Лура обернулась ко мне с горящими глазами.

— Очень верное слово! — со страстью воскликнула она. — Революция! Милаго уже в состоянии выступить против Бедуванов. Пресс внушил им уверенность в удачном исходе. Без него они не смогут довести борьбу до конца и просто-напросто погибнут! Уж не знаю почему, но он уверил племя, что именно ты займешь его место и сможешь повести их за собой. Вот поэтому ты здесь, Пендрагон. И ты должен это сделать.

У меня было такое чувство, что я вновь несусь по волнам реки и ничего не могу с этим поделать. Сердце билось так сильно, словно намеревалось выпрыгнуть из груди. Пойми, Марк, я не революционер. Последний раз я крепко дрался с тобой, когда мы решали, кому первому играть на компьютере. Эти «сражения» не сделали из меня революционера.

— Послушай, — сказал я, пытаясь скрыть дрожь в голосе. — Мне очень жалко этих людей, но я не понимаю, чем я могу им помочь. Ты сказала, что я Странник? Ну что ж, может быть. С недавних пор. Но всего два дня назад я и понятия не имел о существовании этой планеты! Как же я могу возглавить революционное движение, посуди сама!

— Но ты должен, — серьезно сказал Алдер. — Милаго верят, что ты займешь место Пресса.

— Значит, надо найти дядю Пресса! — выпалил я.

Алдер отвел глаза. Что-то было не так.

— Где сейчас Пресс? — спросила Лура.

Не поднимая глаз, Алдер ответил:

— Его держат в крепости Бедуванов. Его приговорили к смерти, и он будет казнен завтра, в равноденствие.

О, Боже! Завтра дядя Пресс умрет! Что может быть ужаснее? Лура медленно отвернулась от Алдера и подняла с земли камень. С воплем отчаяния она размахнулась и швырнула его в реку, вложив в этот бросок все свои страхи и горести. Затем стремительно, будто разъяренная пантера, метнулась ко мне. Я попятился, ожидая, что она вот-вот кинется на меня и опрокинет на землю. Но она этого не сделала. Вместо этого она наклонилась ко мне и прошептала:

— Не могу понять, почему Пресс в тебя верит. Ты — трус, слабак, ты — маленький испорченный эгоист. Тебе плевать на всех, кроме себя! Но ты Странник, и пришло время кое-что тебе разъяснить! — С этими словами она отвесила мне тяжелый пинок.

— Я не могу пойти с тобой, сама знаешь, — кротко сказал Алдер.

— Знаю, — ответила Лура. — Встретимся, когда стемнеет.