Читаем Бобовые сласти полностью

Г-же Токуэ Ёсии

Дорогая Токуэ-сан!

Как ваши дела? Зимние холода продолжаются. Надеюсь, вы бережете себя и не позволяете простуде вам докучать.

Мои же баталии с дораяки продолжаются. Вспоминая все ваши уроки и советы, я уже попытался приготовить то, о чем вы столь деликатно мне намекали.

Да-да. Соленые дораяки!

Сперва попробовал добавлять чуть больше соли в начинку. Но это оказалось ошибкой. В итоге я понял, что ваш обычный баланс соли в бобах безупречен. Perfecto! Так что цубуан в моем новом блюде должен остаться без изменений.

Тогда я задумался: а каким еще способом можно создать блюдо под названием «соленые дораяки»? И, хотя такой ход казался мне слишком простым, попытался подсаливать тесто.

Благодаря этому дораяки получились очень интересные. Если пробуешь их с пылу с жару, кажется, что ничего подобного ты не пробовал никогда, и действительно удивляешься: «О, какой новый вкус!»

Но стоит им немного остыть, как соленость перекрывает все остальные вкусы. То, что должно оставаться лишь скрытым намеком, выходит на первый план… Заметив это, я, конечно, снизил количество соли до минимума. В итоге — увы! — тот необычный вкус совсем истончился, и удивления от первой пробы больше не наступало.

Таким образом, я понял, что ни в тесто, ни в начинку соль класть нельзя. Успех соленого комбу со сладким супом — в том, что водоросли подаются отдельно от основного блюда. Их соленость акцентирует несоленость супа, именно этот контраст и привлекает. А вот если бы соль была уже в супе, — пожалуй, любая дополнительная соленость нас бы только отталкивала…

Что делать дальше — пока не пойму. Я должен найти некий дополнительный ингредиент с оригинальными вкусом и фактурой, который акцентировал бы вкус дораяки так же естественно, как соленые водоросли акцентировали ваш бобовый суп.

К сожалению, нынешняя обстановка в «Дорахару» не оставляет мне много времени для экспериментов. Но я стараюсь «прислушиваться» к бобам именно так, как вы мне советовали, и пока не теряю надежды.

Продажи, впрочем, пока расти не хотят. Сейчас цубуана с одной варки мне хватает на четыре дня. Просто не верится, что еще полгода назад от покупателей не было отбоя!

Каждый день я стараюсь открывать уши и прислушиваться. Но пока не слышу той истории, которая бы мне пригодилась.

Очень хотелось бы навестить вас снова, как только станет немного теплее. В следующий раз я обязательно приеду с Ваканой, и мы обсудим, стоит ли выпускать Марви на волю.

Простите, что жалуюсь на жизнь, как последний слабак. Но притворяться перед вами все равно бесполезно, так что я хотя бы выговорился на письме…

Что ж! Постараюсь еще немного. И помолюсь за то, чтобы великий Бог Сластей нашептал что-нибудь и в мои раскрытые уши.

С приветом от «Дорахару»,Сэнтаро Цудзии.
Перейти на страницу:

Похожие книги

Последний рассвет
Последний рассвет

На лестничной клетке московской многоэтажки двумя ножевыми ударами убита Евгения Панкрашина, жена богатого бизнесмена. Со слов ее близких, у потерпевшей при себе было дорогое ювелирное украшение – ожерелье-нагрудник. Однако его на месте преступления обнаружено не было. На первый взгляд все просто – убийство с целью ограбления. Но чем больше информации о личности убитой удается собрать оперативникам – Антону Сташису и Роману Дзюбе, – тем более загадочным и странным становится это дело. А тут еще смерть близкого им человека, продолжившая череду необъяснимых убийств…

Александра Маринина , Алексей Шарыпов , Бенедикт Роум , Виль Фролович Андреев , Екатерина Константиновна Гликен

Фантастика / Приключения / Детективы / Современная русская и зарубежная проза / Прочие Детективы / Современная проза
Земля
Земля

Михаил Елизаров – автор романов "Библиотекарь" (премия "Русский Букер"), "Pasternak" и "Мультики" (шорт-лист премии "Национальный бестселлер"), сборников рассказов "Ногти" (шорт-лист премии Андрея Белого), "Мы вышли покурить на 17 лет" (приз читательского голосования премии "НОС").Новый роман Михаила Елизарова "Земля" – первое масштабное осмысление "русского танатоса"."Как такового похоронного сленга нет. Есть вульгарный прозекторский жаргон. Там поступившего мотоциклиста глумливо величают «космонавтом», упавшего с высоты – «десантником», «акробатом» или «икаром», утопленника – «водолазом», «ихтиандром», «муму», погибшего в ДТП – «кеглей». Возможно, на каком-то кладбище табличку-времянку на могилу обзовут «лопатой», венок – «кустом», а землекопа – «кротом». Этот роман – история Крота" (Михаил Елизаров).Содержит нецензурную браньВ формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Михаил Юрьевич Елизаров

Современная русская и зарубежная проза