Бобыш, или Сошедший с рельсов

ЧЕРЕЖАНОВА. Я-то? С волками жить, по-волчьи выть. Ты зачем протокол допроса украл? Ох, статеечка тебе горит.

БОБЫШ. Это ещё доказать надо.

ЧЕРЕЖАНОВА. Мне, как сотруднику полиции, ничего доказывать не надо. Совершил нападение, избил меня, отобрал протокол, чужой паспорт. Синяки уже есть.

БОБЫШ. Протокол вчера пропал. А паспорт мой.

ЧЕРЕЖАНОВА. Кто знает? Как скажу, так и будет… Значит, взял?

БОБЫШ. Опять на «ты» переходим?

ЧЕРЕЖАНОВА. А чего мне перед тобой хвостом бить – ты преступник, садист, грабитель. Что там у тебя в башке? Какие преступные планы?

БОБЫШ. Всё собрала?

ЧЕРЕЖАНОВА. С такими как ты не церемонятся – руки завернул и в каталажку.

БОБЫШ. Чё ж ОМОН не привезла? Дверь бы выломали.

ЧЕРЕЖАНОВА. Последний шанс тебе дала. Вернёшь протокол, во всём сознаешься – гуляй Вася!

БОБЫШ. Ага, поверил я.

ЧЕРЕЖАНОВА. Иначе буду жестокой. И беспощадной.

БОБЫШ. Ладно, сиди в квартире. Пойду к знакомым, поживу там пока…

ЧЕРЕЖАНОВА(с усмешкой). В теплотрассу, что ли?

БОБЫШ. Моя жизнь, где хочу там и живу.

ЧЕРЕЖАНОВА. Иди, иди. А я квартиру опечатаю. Ох, бомжевать тебе потом.

БОБЫШ. Уж лучше бомжевать, чем к вам на шконку.

ЧЕРЕЖАНОВА. Ну смотри… Зимой замёрзнешь где-нибудь. Зимой бомжи часто мрут.

БОБЫШ. Значит, судьба такая.

ЧЕРЕЖАНОВА. Умереть по глупости?

БОБЫШ. Невинно пострадать.

ЧЕРЕЖАНОВА. Это вопрос спорный. Бухаешь, не работаешь – уже виноват.

БОБЫШ. Это мне Бог на небесах скажет, когда помру. А ты не Бог.

ЧЕРЕЖАНОВА. Я твой ангел.

БОБЫШ. У ангелов крылья, а у тебя пистолет.

ЧЕРЕЖАНОВА. Вот такой ангел: вооружённый и в форме.

БОБЫШ. Ладно, ангел, пошёл я в Ад тогда. Весь Рай изгадили…

Бобыш направляется к лестнице, ведущей вниз с лестничной площадки. Чережанова резко открывает дверь, в её руках служебный пистолет.

ЧЕРЕЖАНОВА. Стой. Ещё шаг и я выстрелю.

БОБЫШ(не поворачиваясь к ней). Стреляй.

ЧЕРЕЖАНОВА. Не боишься помереть?

БОБЫШ. А чего бояться-то? Щас не убьёшь, в тюрьме укатаете. Уж лучше не мучаться. Стреляй.

ЧЕРЕЖАНОВА. Ну, беги. Я напишу, что при попытке к бегству.

Женщина громко передёргивает затвор у пистолета и Бобыш вздрагивает.

БОБЫШ. Как это? Я же не арестован.

ЧЕРЕЖАНОВА. Уже арестован.

БОБЫШ. Без суда, что ли?

ЧЕРЕЖАНОВА. Я тебе и ангел, и судья, и прокурор. Ты ведь не в курсе новых законов?

БОБЫШ. У вас что ни день, то новый закон. Не уследишь.

ЧЕРЕЖАНОВА. Вот именно. А по новому закону я могу тебя кокнуть прямо здесь. А могу помиловать.

БОБЫШ. Самой-то не страшно?

ЧЕРЕЖАНОВА. Наоборот. Широкое поле возможностей, огромный прилив сил и ненависть к таким прохиндеям как ты.

БОБЫШ. Ну – стреляй, прокурор.

ЧЕРЕЖАНОВА. Не хочется. Кровью всё забрызгаем. Некрасиво как-то.

БОБЫШ. А мне-то чё…

ЧЕРЕЖАНОВА. Тем более. Пойдём я тебя в ванной лучше. Чистенько всё, водичку включу. Через подушку. Никто и не услышит. Потом ребята из морга тело заберут, а наши помоют всё.

БОБЫШ(со злобой). Я понял чё ты удумала, душегубка. Думаешь, напугаюсь, сопротивляться начну, а ты мне за это и впаяешь по самое не балуй.

ЧЕРЕЖАНОВА. Не будешь сопротивляться?

БОБЫШ. Не дождёшься.

ЧЕРЕЖАНОВА (наигранно-растерянно). Не знаю что и делать теперь… (Распахивает дверь.) Тогда в квартиру топай.

БОБЫШ. Вот и пойду. Ничё ты не нахитришь. Имею полное право не сопротивляться.

ЧЕРЕЖАНОВА. Давай, давай, греби, оппозиционер!.. (Подталкивает его к двери в квартиру.) Сопротивляльщик хренов.

БОБЫШ. Я не полный дурак. Знаю кое-что…

ЧЕРЕЖАНОВА. О, это сразу в глаза бросается. Топай.

Они заходят в квартиру – женщина сзади, словно конвоируя Бобышева и следя за каждым его движением. Она же и закрывает дверь в квартиру.

Бумага где?

БОБЫШ. В туалете.

Женщина бросается в туалет, но ничего там не находит.

ЧЕРЕЖАНОВА. Моя бумага, спрашиваю, где?

БОБЫШ. В Караганде.

Женщина рыскает по комнате в поисках бумаги.

ЧЕРЕЖАНОВА. Вот в Караганду и поедешь… Рельсы там в тундре прокладывать…

БОБЫШ. Караганда в Казахстане.