Бодался телёнок с дубом. Очерки литературной жизни

Сведения о месте хранения книги сообщила Елизавета Воронянская, которую допрашивали в КГБ непрерывно 5 суток. Вернувшись домой, она повесилась.

[32]

(на титуле самиздатского издания)

ОТ АВТОРА

Вступление СССР во Всемирную конвенцию по авторским правам позволяет предположить, что теперь права писателей нашей страны защищены от самовольных публикаций. В таком предположении автор и выпускает этот отрывок в Самиздат.

Сентябрь 1973

[33]

28 октября 1973

Дорогой Андрей Дмитриевич!

Был в отъезде, когда узналось о нападении на Вас, и потому пишу только сейчас.

Низко же поставлена наша страна перед арабами, если нет у них оснований уважать нашу национальную честь. Только и не хватало нам, чтоб ещё арабский терроризм «поправлял» русскую историю.

Однако я утверждаю, что в нашем отечестве при условии сквозной слежки и подслушивания, какие установлены за Вами, такое покушение невозможно без ведома и поощрения властей. Если б оно было независимым и для властей нежелательным, многочисленным штатам не составляло никакого труда пресечь его перед началом, в полуторачасовом ходе или тотчас по окончании задержать преступников. Посмели б они у нас пошевельнуться, не получив разрешения! – нелепо и подумать знающему наши условия.

Но это – новейший приём. Свободному слову свободного человека – что противопоставить? Аргументов нет, ракеты неприменимы, решётка ущербна для репутации, остаётся наёмный убийца.

Если когда-нибудь нанесут Вам этот удар, а я ещё буду жив, заверяю Вас, что остатком своего пера и жизни послужу, чтоб убийцы не выиграли, а проиграли.

Крепко обнимаю Вас!

Ваш

А. Солженицын

[34]

16 сентября 1973

Дорогой Андрей Дмитриевич!

Восхищаюсь Вашей стойкостью и стоянием. В большинстве случаев удивляюсь, как мы с Вами, не встречаясь, не советуясь, не сговариваясь, говорим и действуем почти строго параллельно (а потому что это вытекает из истинного положения дел).

Но сейчас услышал о Вашем обращении к американскому Конгрессу – и огорчён. Если правильно Вас передали, Вы поддерживаете только поправку Джексона, которая была вполне уместна полгода назад и даже 3 месяца назад, но сейчас представляется уже совсем слабой. После кампании августа-сентября против нас, в Конгрессе существуют более определённые мнения (например, председатель бюджетной комиссии палаты представителей Милз, очень влиятельное лицо): не предоставлять торгового благоприятствования тем странам, где нет гарантии прав человека (и он это сформулировал в защиту Вас и меня, специально). Разрабатываются мероприятия, как этого добиться (короткие сроки соглашения, постоянные доклады Конгрессу о состоянии прав человека в соответствующей стране). И вдруг – Ваше сегодняшнее выступление, верней отступление и сужение без всякой надобности? Андрей Дмитрич, дорогой, неужели же право эмиграции (по сути, бегства) важнее прав постоянной всеобщей жизни на местах? права немногих тысяч – важнее прав многих миллионов? Право эмиграции – частный-частный случай всех общих прав. Я прошу Вас, убедительно: не сводите вопроса к эмиграции, не акцентируйте её на первом месте выше всего – ведь почву под собственными ногами сжигаете.

С любовью обнимаю Вас!

Ваш

А. Солженицын

Если уж говорить о свободах – то не самая ли бы первая русская свобода была бы: от крепостного права, от закрепощения крестьянства, от паспортного режима? При всех свободах была бы и свобода эмиграции как частность.

[35]

ЗАЯВЛЕНИЕ ДЛЯ ПЕЧАТИ

14 января 1974

Не сомневаюсь, что побудительным толчком к нынешнему исключению писательницы Лидии Чуковской из Союза, этому издевательскому спектаклю, когда дюжина упитанных преуспевающих мужчин разыгрывали свои роли перед больной, слепой сердечницей, не видящей даже лиц их, в запертой комнате, куда не допущен был никто из сопровождавших Чуковскую, – истинным толчком и целью была месть ей за то, что она в своей переделкинской даче предоставила мне возможность работать. И напугать других, кто решился бы последовать её примеру. Известно, как три года непрерывно и жестоко преследовали Ростроповича. В ходе травли не остановятся и разорить музей Корнея Чуковского, постоянно посещаемый толпами экскурсантов.

Но пока есть такие честные безстрашные люди, как Лидия Чуковская, мой давний друг, без боязни перед волчьей стаей и свистом газет, – русская культура не погаснет и без казённого признания.

А. Солженицын

[36]

ЗАЯВЛЕНИЕ ДЛЯ ПЕЧАТИ

18 января 1974

Полная ярости кампания прессы скрывает от советского читателя главное: о чём эта книга? Что за странное слово «ГУЛАГ» в названии её? «Правда» лжёт: автор «смотрит глазами тех, кто вешал революционных рабочих и крестьян». Нет! – глазами тех, кого расстреливало и мучило НКВД. «Правда» уверяет, что в нашей стране – «безкомпромиссная критика» периода до 1956 г. Ну вот пусть и покажут свою безкомпромиссную критику, я дал им богатейший фактический материал.

Ещё сегодня – ещё сегодня! – этот путь не закрыт. И какое очищение было бы для страны!