Body-Бог, или Месть неандертальца

Рационал хвалёный с гнусным термосом,

Чужих захватчик хромосом!

Прогресса, эволюции не знает он иных…

(С трагическим смехом.)

И это – лучший из Всевышним созданных!?!

Задумайтесь, пока не поздно, теоретики,

Какая жизнь с Иаковыми во главе,

Двуногим светит!

(Кланяется Боди-Богу и шумно сморкается.

Исида и Матфей осуждающе переглядываются.

Боди-Бог поднимает судейский молоток.)

ЛЮЦИФЕР.

Я вынужден, Отец, и в Ваш священный адрес

Пустить копьё критическое Ареса.

Ведь что такое в точном переводе

Словечко body?

Плоти кусок всего лишь,

Лохматка бишь.

Вы полагали, как модерновый Всевышний,

Что Дух и Плоть, совокупившись,

Покажут миру чудеса.

И Вы соединили идеал небесный

И бренные мирские телеса.

Кто из них будет пан?

Кто будет поборан?

Я думаю, смотря на эту рожу…

(Люцифер смотрит на Иакова.)

Что двух ответов быть не может.

(Боди-Бог решительно поднимает молоток

и вновь кладёт его на место.)

ЛЮЦИФЕР (в темпе).

Споём же старому Закону оду,

Сжуём убогую мацу

И, славу вечную воздав Отцу,

Заглянем в Моисеев кодекс.

(Листает «Второзаконие» Моисея.)

Здесь сказано: отдать за душу – душу,

Зуб – за зуб и глаз за глаз,

Чтоб у ответчика во лбу зиял пещеры лаз.

За рану – рану, за руку – руку

Мы отсекать должны законности врагу.

И, наконец, за обожженье – обожженье,

А за ушиб – ушиб.

При этом лучше до смерти,

Чтобы истца ответчик, погорячившись, не ушиб.

У Моисея масса указаний

Касательно святого обрезанья.

Но о лишении срамного уда, также ятр,

Скрижали Моисеевы молчат.

(Провидец не предвидел данный случай.)

Но мы, юристы, формалистикою мучась,

По аналогии укажем без ошибки,

Какой из членов Якова приговорить должно

К отъёму бритвою иль твердым чем к отшибке…

(Люцифер грозно возвышает голос.)

Во избежанье горшиих утрат,

Мы требуем усекновенья ятр

С последующим удаленьем третьего яйца,

Того, что на плечах у молодца!

Чтоб не плодил сомнительных идей

Рациональный прохиндей…

(Плотоядно улыбается.)

Пока ещё не до конца расформирован ад

Демократическим владыкой,

Сумеем мы блудливого кота

В его дерьмо по старым правилам натыкать.

К приёму гостя дорогого готово всё:

Топор, и плаха, и настил дощатый.

Чтоб он не оболтал охрану,

Я лично казни наглеца предам нещадной!

Пигмей зарвался в роли властелина.

Тем, что молчат, они кричат, несчастные русины:

(Люцифер молитвенно поднимает руки к потолку.)

«Доколе!!! Quo usque tandem abutere, Catilina?!»

(Люцифер делает последнюю паузу.)

Господь еси…

Высокий Суд, dixi!

РЕЧЬ МАТЕРИ ИСИДЫ

ИСИДА (выйдя к трибуне, всматривается в свои записи,

поправляет на груди белоснежный шарф).

Тьму лжи и мглу клевет

Свет истины да одолеет!

Перед Судом – рационал…

На этом держится весь иск.

Но сколько ни трости о сладости молва,

Во рту у вас не явится халва!

Что понимает под рациональностью Учение?

(Кланяется Боди-Богу.)

Природы-матери вольготное течение,

Благое Божье поучение,

Оправленный в законы разум –

И всё это не вразнобой, не вразнотык, но разом!

Что двигало злосчастным подсудимым,

На чём он сам в Суде настаивал?

Побудки первобытной стаи.

(Исида смотрит на Иакова с жалостью.)

Где европейская вазэктомия?

Где резаки, прошедшие ординатуру?

Нет ничего и никого.

Мы видим банду пьяных маргиналов,

Секатором орудующих сдуру!

Мой подзащитный знает

Ряд примитивных опций,

Известных пресмыкающимся гадам:

Боязнь врага животная,

Без меры насыщение,

Блаженство копуляции за бабки ночью в сауне

И утренняя дефекации отрада.

Отметим, что опорожняется пострел

В том самом месте, где он только что поел.

Классический вегетатив!

Его особая черта – ни с чем несоразмерный аппетит.

И не случайно медики Российского Минфина

Категорически ему не разрешают

Перед обедом пить аперитив.

Даже такие лёгкие коктейли с фруктовою навёрткой,

Как «камикадзе» и «отвёртка».

Клиент страдает булимией,

И это – не обман, не шельмовство –

Неукротимое,

Мучительное,

Свинское обжорство.

И чтобы как-то продержаться до обеда,

Он в ресторане молится и ропщет,

И даже похищает пищу у соседа.

А поданный больному супчик на овощном пюре

С чесночными ржаными гренками

Он просто лакшит через край тарелки

И в ожидании второго рычит и гавкает,

О чём есть в деле справка психиатра.

Мы просим Суд учесть

Означенное обожратство,

Как обстоятельство, смягчающее

Произведённые клиентом гадства.

Его диета по объёму гениальна,

Но явно не рациональна:

Сожрать заначку нефтяную в ближайшие года,

А дальше – не расти трава…

(Исида пересматривает записи.)

Как бы Суду бросая кость,

Иаков говорил о соблюдении приличий,

Божественных обрядов и обычаев.

Но именно на бога он набычился.

От веры доверитель наш давно отпал,