Боец десантной бригады

Идет рота прямо с плаца в солдатскую столовую, стараются чеканить шаг курсанты. Жрать охота – аж сил нет; слюни кипят, всей душой стремишься к горячим кастрюлям, а телом здесь.

– Рота, смирно! Равнение налево!

Строй курсантов проходит мимо взводного офицера, очень стараются новобранцы-курки держать равнение на командира. Недовольно морщится невысокий, давно пересидевший в должности командира взвода офицер – херово идут воины-десантники.

– Вы что, мало их е…ли? – сурово укоряет товарищ старший лейтенант сержантский состав.

– Будем их в личное время тренировать, – уверенно обещают сержанты. – Так вздрючим курков, что через пару суток можно хоть на парад их отправлять. Таких тонких, звонких и прозрачных.

Взводный удовлетворенно кивает. У нас в роте такие младшие командиры, что слово с делом у них не расходится. Обещали вздрючить, значит, вздрючат.

– Рота, стой! – коротко, властно командует офицер.

Замирает перед входом в столовую строй, урчат голодные желудки.

– Ро-ота! Слева в колонну по одному, для приема пищи… бего-ом марш!

Ну вот и обед; пожрем, чуток передохнем – и с удвоенными силами побежим учиться любить Родину.

Кормили, в общем-то, нормально. Непривычно после домашних разносолов, а так ничего. За столом не едим – заглатываем пищу. Быстрее, быстрее забить желудок! В моей алюминиевой тарелке остается здоровенный кусок вареного свиного сала, такое противно-жирное на вид. Знаю: если не съем его, голод будет мучить весь оставшийся день. Закрываю глаза и, не жуя, с трудом пропихиваю в пищевод кусок. Провалилось сало в желудок, можно открыть глаза. С интересом наблюдаю за соседом – он аварец, призван из горного аула Дагестана. Уже второй день как отказывается есть свинину, а его никто и не заставляет. Не хочешь? Ну и не надо! Сегодня пошел третий день его службы. У аварца закрыты глаза, на лице гримаса мучительного отвращения, во рту кусок вареного сала, с губ капает жир. Да, голод не тетка! Через неделю он, принимая пищу, уже не закрывал глаза, не морщился, а с вожделением прожевывал балтийскую свининку и шарил взглядом по столу: «А нет ли добавки?»

После обеда приказ Родины строг: «Час времени – и чтобы все блестело! Время пошло! Какие веники? Курсант! Ты что, совсем оборзел?! Наряд вне очереди. И ручками, ручками все дерьмо убираем!»

Исполняя свой конституционный долг, убирали территорию части руками. Быстро узнали, что означает подлинная служба в легендарных войсках, тех самых, которые сразу и воздушные, и десантные.

После ужина – уборка казармы; нужно штык-ножами мастику с полов соскрести и новую наложить. Над тумбочкой дневального висят большие часы. Время уже 22.00, по распорядку дня – отбой. А мы не успели все сделать. Ах, вы не успели?! Родной! Так у тебя вся ночь впереди, успеешь.

Полы блестят и воняют свеженькой мастикой, солдаты шатаются. Новые сутки уже пошли, а прежняя суточная служба еще не закончилась, армейским дятлом долбит по мозгам новый приказ:

– Ро-ота! Сорок пять секунд – отбой!

Два часа ночи. Рассыпается строй, замотанные «половой» жизнью курсанты летят к кроватям, на ходу срывая одежду. Горит в руке у дежурного по роте спичка. Успеем скинуть одежду и лечь под одеяло, прежде чем огонек чуть обожжет сержанту пальцы, – отдохнем. Не успеем? Подъем!!! Будем тренироваться!

– Ро-ота! Сорок пять секунд – отбой!

Четыре часа ночи; натренировались так, что не только в сорок пять секунд уложились, а перекрыли норматив. Залегли по койкам. А через два часа, ровно в шесть, дежурный по роте ревет:

– Ро-о-ота! Подъем!!! Выходи строиться! Форма одежды номер два, для особо тупых объясняю: трусы и сапоги. Построились?! Рота… бегом…. Марш!

Больше половины учебного времени мы занимались уборкой казармы и территории и другими столь необходимыми для военной подготовки хозяйственными работами. Ходили в наряды по роте и караулы, наряды по кухне, наряды… наряды, где одна лишь работа под бдительным матерно-кулачным надзором сержантов. Нагрузки большие, пайка скромная, жрать и спать хочется постоянно. А командиры тебя все любят и любят и никак не уймутся. Знаете, что такое командирский армейский оргазм в мирное время? Это блистающая чистотой территория части, сияющие опять же чистотой казармы и шагающие строевым шагом курсанты. Еще ловит командир глубокий оргазм от выровненных по ниточке коек, отбитых кантиков на застеленных одеялах, от туго перетянутых ремнями талий курков и зеркально-чистых кирзовых сапог.

Мое первое впечатление от армии? Она, «непобедимая и легендарная», грозит врагу и готова его победить только образцовой чистотой территории и казарменным порядком в воинских частях и собирается ходить в атаки исключительно строевым шагом.

Военной подготовкой тоже занимались, вот только на нее времени немного оставалось.