Боец особого назначения

Капитан Горов подсуетился. К тому времени, когда Логинов поднялся на двенадцатый этаж и вошел в квартиру, веселье там било ключом. Две утренние заочницы строгали салаты, шкворчало что-то в сковородке, музыкальный центр надрывался голосом Валерии: «Девочкой своею ты меня назови. А потом обними. А потом обмани… Маленькие часики смеются „тик-так“, ни о чем не жалей и люби просто так…»

Едва Виктор открыл дверь, как Степан возник в прихожей. Взяв у подполковника пакеты, он дурашливо доложил:

– Народ для разврата собран, шеф! Какие будут указания?

– Никаких… Сейчас умоюсь и пойду знакомиться с вашими заочницами.

Степан хотел было что-то сказать, но в последний момент передумал и, бросив: «Понял!» – нырнул на кухню. Логинов разулся, сбросил куртку и прошел в ванную.

Умывшись, он вытерся и угрюмо посмотрел на себя в зеркало. Потом пробормотал:

– Какого черта все думают, что я железный?.. Я не железный, я обычный, из плоти и крови… И эта чертова работа меня когда-нибудь доконает…

Тут в дверь ванной постучался Горов.

– Извиняюсь, вы уже, шеф?

– А что, гости заждались? – почти весело спросил Виктор.

– Вроде того…

– Ну тогда уже иду.

Повесив полотенце, Виктор шагнул в коридор и повернул к кухне.

– Гм-м… – придержал его за руку Степан. – Нам не туда, шеф. Нам в комнату…

– Не понял?.. – нахмурился Логинов.

– Короче, я не виноват. Честно, шеф… Просто так получилось. Проходите сюда…

Бормоча все это, капитан завел Логинова в большую комнату. Тот удивленно оглянулся:

– Ну?

– Она на балконе… – шепотом проговорил Степан.

– Кто она? – тоже невольно перешел на шепот Виктор.

– Аспирантка… – виновато пожал плечами Степан и тут же хлопнул себя по лбу: – Ой, совсем забыл, у меня ж на кухне мясо! Подгорит!..

В тот же миг Горов развернулся и бросился на кухню. Логинов растерянно посмотрел ему вслед, потом перевел взгляд на балкон. Там, за прикрытой шторой дверью, кто-то курил…

Только теперь Виктор уловил едва заметный запах парфюма, витавший в воздухе… Успокаивающий и манящий одновременно. И вдруг подумал, что на балконе его ждет Клава.

В груди у него забухало. Он понимал, что этого не может быть, что это невозможно. Но ничего не мог с собой поделать. Словно зомби, он сделал несколько шагов, отодвинул штору и тихо позвал:

– Клава…

Женщина, стоявшая на балконе, повернулась и сказала:

– Да?.. А откуда вы знаете, как меня зовут?

Голос был мягкий и бархатистый. Почти как у Клавы. Но это был другой голос…

91

Внутри у Логинова все оборвалось. Призрачная надежда разлетелась на куски…

Но виду он не подал. Просто сунул руку в карман за сигаретами, чтобы выиграть пару мгновений, и сказал:

– Как вас зовут, мне сказал Степан. А меня зовут Виктором. Можно с вами покурить?

– Конечно, – посторонилась женщина. – Так вы и есть тот самый суровый научный руководитель, о котором говорил Степан?

– Тот самый…

– Профессор?

– Доцент, – щелкнул зажигалкой Виктор. – Степан немного меня приукрасил…

– Ага, приукрасил… Он сказал, что вы суровый и неприступный, как Великая Китайская стена. И жутко требовательный. И что вас все боятся…

– А еще что он обо мне понарассказывал? – хмыкнул Логинов.

– Да много чего в том же духе… Только я вижу, что все это вранье! Вы милый и чертовски привлекательный!

– Да? – удивленно посмотрел на женщину Логинов.

Она была симпатичной. Пожалуй, даже симпатичней Клавы. И имя у нее было то же. И запах… Но это была не Клава.

– Можно я вас поцелую?.. – вдруг спросила женщина.

– Вот так сразу?

– А когда? – приблизила она свое лицо к лицу Виктора. – Жизнь коротка. Слышите: «Маленькие часики смеются „тик-так“… Ни о чем не жалей и люби просто так…»

– Слышу… – внезапно севшим голосом сказал Виктор.

Глаза женщины напротив уже околдовали его. Он вдруг понял, что она права… Гори оно все синим огнем. Жизнь коротка. Маленькие часики смеются «тик-так»… И каждая отсчитанная секунда уже не повторится. Никогда. И этот вечер тоже. Так стоит ли о чем-то жалеть…

Они одновременно разжали пальцы, и две светящиеся точки сигарет скользнули вниз, в темноту, – словно две упавших звезды…

А на балконе два силуэта уже слились в один. Губы Клавы и Логинова сомкнулись, и они тоже полетели – только вверх, к звездам…

Потом Горов позвал их за стол, и Логинов наконец познакомился с утренними заочницами. За столом он шутил, смеялся и пил, не пьянея.

А потом все разбрелись по комнатам. И снова целую ночь Логинов летал над Ивановой горой – на этот раз не один, а с Клавой. Правда, с другой…

Но жизнь коротка, и он ни о чем не жалел…

92

Ровно в девять Логинов в сопровождении Горова и Аникеева вошел в свой временный кабинет в здании егорьевского УФСБ. Несмотря на практически бессонную ночь, он был гладко выбрит и чувствовал себя бодро. Словно кто-то освободил его от тяжкого груза. Правда, в глубине души остался щемящий осадок, но Виктор старался его не замечать…

Он с головой окунулся в работу, и работа закипела. Тараскин разослал запросы, Горов поехал в военкомат, Аникеев повис на телефоне. Картина стала проясняться, и уже к обеду у Логинова был полный расклад по Константину Евсееву.