Боец тишины (СИ)

Войцех в непонимании остановился, а Агнешка встревожено и возмущенно запротестовала.

– Я не позволю тебе так кощунствовать, Вольф!

Я сокрушенно качнул головой, опуская глаза.

154

– Да я так… Готовлю вас к еще худшему кощунству. Нам же для могильника саркофаг бетонный

нужен. Только негде нам сейчас столько цемента достать – придется каменный использовать… из

склепа взять. Мы только щели зацементируем. И известкой могильник засыплем. Так надо… для

дела.

– А как же покойный, Вольф?

– Да как-то так… Покойника потеснить придется.

Над кладбищем вместе с нами замерла тишина – мертвая тишина, подстать месту и нам,

обмершим и задержавшим дыхание. Войцех, зябко ежась, огляделся вслед за девушкой. И я,

заслышав шорох, осмотрелся. Я скинул с плеча лопату, указывая ей своим спутникам на не

затворенные врата заброшенного склепа. Схватил и снял с предохранителя пистолет, выцеливая

противника на слух и ожидая, когда он войдет в поле видимости. Черт… Собака. Перевел дух и

скрылся от принюхивающегося ко мне пса за приоткрытыми вратами.

Глава 17

Рухнули с поляком, задыхаясь от тяжкого труда, возле дерева. Мечтаем мы с ним после долгого

копания могилы в грязи и твердом грунте и упорного таскания тяжестей только о стремительной и

неотягощенной муками смерти. Одна Агнешка нам, загрязненным и замученным, отрада для глаз.

Она, бледная и притихшая, сидит на краю глубокой ямы, подтянув колени к груди и сжав в руках

блеклый лучик света. Она провожает печальным взглядом слабые лучи, уходящие вглубь могилы, и

еле слышно шепчет молитву.

– Слушай, Агнешка, а ты правда ничего поесть не взяла?

Она перевела на меня укоризненный взгляд.

– Я не думала, что мы уйдем так далеко… и не думала, что придем в такое место… и, что ты

сможешь есть в таком месте – не думала. И вообще – у нас есть нечего.

Она склонила голову, скрывая лицо за струйками скинутых на глаза волос, – старается мне слез

лишний раз не показывать… знает, что я терпеть не могу пускания жидкостей, сопутствующих

падению духа.

– Да ладно тебе, добудем мы все, что надо. С голода не умрем.

Она кивнула, но плакать не перестала, так что я решил оставить ее в покое, поднимая

вымотанного Войцеха и принявшись за саркофаг. Столкнули его в яму, крышку спустили следом…

а за крышкой спустился и я – мне предстоит пройтись мастерком по всем щелям саркофага.

Вдали взвыл голодный пес, и Агнешка с приглушенным криком соскользнула с могильного края

ко мне в яму. Она словно солнце мне на голову свалилась – схватил ее, как синюю птицу счастья,

стараясь сдержаться и слишком сильно не сдавить столь хрупкое создание. Войцех склонился над

ямой, подобрав брошенный девушкой фонарь и высвечивая нас – меня, счастливого, и ее,

несчастную.

– Вы что? Вы что там делаете?

– А ты иди к нам – посмотри!

Войцех положил фонарь на край и послушно прыгнул в яму. Вот дурак мой братишка… хоть бы

подумал, как тяжело нам теперь выбираться будет. Ничего, не позволю себе разозлиться на него,

пусть он и заслужил. Просто, сейчас Агнешка остро ощущает опасность, а не сторонится она меня

лишь в такие периоды, так что я таких мгновений на ветер не спускаю – пользуюсь ее страхом, как

всегда всеми проявлениями чужих слабостей. Вот в нагрузку ко всему набежали кладбищенские

собаки – они бродят по краю ямы, в блеклом свете брошенного фонаря они отбрасывают ужасные

тени, и девушка трепещет у меня в руках, как пойманный мотылек. Оброненная неосторожной

собакой кость врезала Войцеху по плечу, и он больно вцепился в мою покалеченную руку.

– Ян, что они бросили?

Скулящая голова голодной собаки, обронившей добычу, свесилась вниз, и я усмехнулся.

– А ты как думаешь? Кость, конечно.

– Кость, думаешь?

– А что еще? Что еще они здесь могут есть?

155

– А что они могут здесь есть, Ян?

Схватил Войцеха сзади за шею холодной рукой.

– Мертвецов!

Видно дорого мне обойдется тупая выходка. Войцех рванул наверх, берясь за лопату, разгоняя

собак, вырывая у меня девушку и волоча ее за собой. Я скрипнул зубами, прыгая, цепляясь за дерн

и корни, торчащие на краю могилы. Кинулся догонять их, стараясь не вспоминать про хромоту и

перегруженную при рывке покалеченную руку.

– Вашу ж… Да стойте вы!

Параноики просто какие-то! Нагнал их только у ограды. По привычке подкрался к ним тихо, и

они закричали, когда я налетел на них из темноты. Черт… Бегут без оглядки… и через забор

сигают. Дает же Агнешка жару – не ждал от нее такой прыти. Бегу за ними.

Перемахнул через забор, но опоры не нашел и полетел прямиком в канаву. Всплеск воды

предупредил меня о… воде. Черт… Что за ночь?! Мне только промокнуть не хватало!

– Да вы что вообще?!

Выловил Войцеха, выбирающегося из разведенной студеной водицей грязи на другой берег

обрывистой канавы. Он дернулся, оборачиваясь и отбиваясь одновременно.

– Да тихо вы! Войцех!

– Ян?

– Я!

Он охватил меня медвежьим захватом, вытаскивая их воды.

– Ян, нервы не выдержали.

– Да ты что? Никогда бы не догадался.