Боевая экология. Как Greenpeace, WWF и другие международные экологические организации подрывают развитие России

На самом же деле в СССР хантыйский язык был предметом изучения в начальных классах школы, для него готовили учителей в Ленинграде, издавались газеты. Первые публикации на хантыйском языке появились в газете «Остяко-Вогульская правда» в 1934 году, а с 1957 года выходит еженедельная хантоязычная газета «Ленин пант хуват» («По ленинскому пути»), переименованная в 1991 году в «Ханты ясанг» («Хантыйское слово»): до начала 1970-х на одной полосе, а после — на четырех. Регулярное радиовещание на хантыйском языке на радио «Югория» началось в 1964 году. Таким образом, The Guardian о запрете хантыйского языка банально лжет.

Представитель «Гринпис Россия» М. Крейндлин, процитированный этой газетой из знаменитой своим зверским колониализмом Великобритании, назвал происходящее «примером классического колониализма, который наблюдался в конце XIX — начале XX века». Коренные народы, по его словам, могут рассчитывать лишь на «небольшую компенсацию, которая не идет ни в какое сравнение с теми богатствами, что нефтяные компании приобретают за счет их территорий». Разумеется, британские колониалисты, по имплицитному мнению гринписовца и английских журналистов, обогащали покоренные ими народы (от американских индейцев до бенгальцев и персов), а сейчас BP Amoco и Shell бескорыстно обогащают африканцев.

Патетическим финалом статьи стала приписанная защитнику-оленеводу заключительная фраза, ради которой, судя по всему, материал и был написан: «Раньше случались пожары и наводнения, потому что земля таким образом очищалась… Скоро земли совсем не останется, и русские будут побеждены».

Поскольку универсальных решений экологических проблем не существует или, по меньшей мере, не выработано до сих пор[304], любое решение — это всегда компромисс, которым будут недовольны обе стороны, и угроза единству страны просматривается уже с двух сторон. Что вообще может означать популярный у экоактивистов, называющих себя архангелогородскими, но зачастую приехавших из других регионов для участия в экокампании политиканов[305], — лозунг «Шиес — наш!» в условиях, когда «уезжает молодежь из Архангельска… В основном в Питер, Москву и Калининград»[306]? А если им ответят: «Тогда Москва наша», а «Питер наш»?

Так, политолог, бывший заместитель министра иностранных дел Донецкой Народной Республики Б. Борисов разгневанно подчеркивает удивительную асимметричность этого эколозунга: «Сливать в Москву отходы своего рынка труда они считают за непременное право. И очень удивятся, если кто-то в Москве выйдет с плакатом „Нам не надо тут вашего безработного мусора!“. Но права захоронить мусор на полигоне, который тут производят, в том числе, и архангельские выходцы, — не признают. Это не „московский мусор“, господа товарищи. Москвичей тут — четыре миллиона от силы. Остальные — приезжие. Это ВАШ мусор, господа тожероссияне, который вы, понаехав, хотите весь оставить в Москве. Не выйдет. Придется принимать и строить полигоны»[307].