Боевая магия

— Отпусти! Хватит! Мы так не договаривались! Не надо!

Я бросился вперёд и не раздумывая сунул палец между челюстей упыря, растягивая край рта, и даже было боязно, что порву до самого уха. Всеволод с шумом втянул воздух, словно хлебал горячие щи из кипящего котелка, а после этого я чуть сам не закричал, когда зубы сомкнулись на моем пальце и прокусили до мяса.

— Отпусти её! Ты меня слышишь?!

Но вампир словно сошёл с ума. Он пил и пил. Пришлось несколько раз ударить. Человек бы уже потерял сознание, а этот лишь зарычал, как пёс у миски, и только тонкая струйка крови текла из зазора, где просунут мой палец. Девушка же больше не кричала и лишь вяло шевелила губами, побелев, как труп.

Я сперва хотел достать один из своих метательных ножей, но потом ухватил волшебную палочку, точащую из кармана вампира, сунул этот тонкий стержень меж зубов и начал разжимать челюсти, как дурной собаке на охоте на дичь. Как только удалось, оттолкнул девушку, сразу же упавшую на пол. Она едва соображала, что происходит, и держалась за прокушенную шею. А вампир, глухо зарычав, схватил меня за правую руку и вцепился острыми клыками в запястье, отчего палочка с бряцанием упала под ноги.

— Сука! — зарычал я и несколько раз саданул упырю в ухо.

— Держи! — раздался под боком голос проснувшейся от шума Мурки, и я быстро глянул в её сторону.

Рысявка притягивала мне тот самый кастет, что дал Всеволод. Я протянул свободную руку и на ощупь продел пальцы в отверстия. А как получилось, начал бить уже по-настоящему.

Я бил, а на искажённом жаждой лице оставались рваные раны, которые не кровоточили, несмотря на содранную кожу и показавшуюся под расквашенным мясом кость.

Всеволод дёрнулся, чуть не оторвав мне руку, но так и не разжал зубов. Он лишь перехватил меня поудобнее. А раны на нём быстро затягивались.

— Хватит! — закричал я и извернулся, чтоб ударить кровососа в живот.

— Кровью. Кровью оружие измажь! — закричала сзади Гореслава, которая, шатаясь, подошла к девушке и приложила ладонь к её горлу.

Под пальцами лесной девы вспыхнуло багряное сияние, а гостья дёрнулась от боли. У меня у самого сейчас глаза заслезились. Ну а крови на запястье было предостаточно, осталось только ткнуть кастет в один из подтёков. Письмена вспыхнули синим.

— Отпусти, говорю! — закричал я и ударил. Руку обожгло от боли, когда вампир чуть не вырвал клок мяса. Сам он улетел назад и разбил спиной стеклянную витрину. По полу зазвенели осколки. Загромыхал, как кастрюля, железный шлем, свалившийся с манекена. — Перестань!

Вампир вскочил на ноги и бросился. Я выставил меч перед собой, но Всеволода снова отбросило к стене, где он пытался встать, но не мог. Его словно пригвоздило.

— Я долго не удержу, — простонала Гореслава.

Я обернулся, увидев лесную деву, которая выставила перед собой руки с растопыренными пальцами. Вокруг ладоней пылало зелёное призрачное пламя.

— Что делать? — быстро спросил я.

— Не знаю. Сунь ему что-нибудь в пасть. Пусть подавится.

Я поморщился и поглядел на свою руку, где остались слабо кровоточащие следы клыков. Что делать, понятия не имею. И добивать не хочется. Чтоб сделать хоть что-то, взял из пакета кусок мяса и, подойдя к Всеволоду, ткнул в лицо.

— Хватит, тьфу, блин, — раздался голос упыря. — Я уже могу себя контролировать. Убери это от меня.

— Чем докажешь? — переспросил я, усилив нажим, и выставил меч на случай, если добить придётся.

— То, что я говорю, мало?

— Да кто вас упырей знает! — выкрикнул я и со всей силой ударил вампира куском сырого мяса по лицу.

— Да блин, хватит!

Он несколько раз дёрнулся и упал на четвереньки, едва не напоровшись на мой клинок.

— Жрать, жрать, жрать, — услышал я за спиной голос Гореславы и шуршание пакета. Она разорвала какую-то упаковку и начала чавкать, запахло малосольной рыбой. — М-м-м, вкусная форель.

Хрустнуло стекло, и запахло спиртным.

— Что с тобой было? — спросил я, не сводя глаз с упыря.

— Та штука выжгла все запасы моей силы. Чтоб восстановить глаза, мне нужна была кровь. Сорвался. И спасибо, что остановили. Не хотелось бы убить Машу. Блин, словно наркоман во время ломки.

— А с глазами что?

— Жёсткий ультрафиолет. Людям это как на сварку посмотреть, а для вампира — смерть сетчатке. Будь я послабее, ещё бы и лицо спалило до кости, как газовой горелкой.

— На что посмотреть? — поморщившись, переспросил я. — И что такое сачатка и газывая горелка?

— А блин, потом покажу, — огрызнулся он.

— Проклятье, — прошептал я, проведя кончиками пальцев левой руки по лицу. — Вас всех теперь не оставишь одних. И за что мне это наказание?

Тем временем Всеволод достал из кармана телефон, согнулся, уткнувшись лбом в пол, и заговорил.

— Ало, Борис, у меня неприятности. Чуть донора не загрыз. Да, определи себе в реанимацию на неделю-другую. Все расходы оплачу.

Я поглядел на свою обновку в виде кастета. Полезная вещица. А насчёт охоты Всеволод прав, откладывать нельзя.

— Сестрёнка, ты ещё хочешь кому-нибудь хребет выдрать?

— Подожди, пельмени доем, — отозвалась Гореслава, разорвав дрожащими руками ещё один пакет.