Боевая магия

— Учения. Внеплановые, — пробасил ротный…

Глава 25. Страшные сказки на ночь

— Вовка! — кричал Пашка откуда-то из оврага, — Муркина, идите сюда!

— Что?! — громко отозвалась девочка, сунув в корзину большой груздь и встав с колен.

Она отряхнула с колен прилипшие листья и пошла на голос одноклассника, с которым приехала в летний лагерь. Тот горлопанил столь оживлённо, что стало любопытно, что стряслось.

— Во чё я нашёл в ручье! — выбежав на поляну, произнёс пацан.

— Золото скифов!

— На Алтае скифов не было, — тихо произнёс высокий очкастый Вовка, который тоже подошёл к Пашке. — И это не золото. Это кто-то дешманский сувенир обронил.

— Дай, — протянув руку, потребовала Марина, а когда вещь оказалась у неё, начала протирать пальцами.

Это был гребень, как в фильмах про старину, таким девушки волосы расчёсывали у зеркала в ожидании аленького цветочка, и он действительно походил на старинную вещь. Под грязью оказались странные выгравированные фигурки и незнакомые символы. Больше всего ей понравилась рысь, похожая на поделку по мотивам древних рисунков. Металл был в разводах белого и жёлтого, словно расплавленные золото и серебро не до конца размешали между собой, и они так и застыли кляксами и полосами.

— Не, ведь прикольно же? — не унимался Пашка.

— Прикольно, прикольно, — отмахнулась Марина, а когда одноклассник потянулся, чтоб забрать вещь, отдёрнула руку.

— Муркина, это моё! Я нашёл! — сразу заголосил мальчуган.

— Да отдам я, не очкуй.

Девочка ловко скинула с плеча небольшой розовый рюкзачок и достала из него бутылку с водой, а потом полила на сувенир, смывая остатки грязи.

— Сфотай, — произнесла она и воткнула гребень в причёску.

В ту же секунду мир подёрнулся пеленой, а тело обожгло, как кипятком. Марина как сквозь сон видела разбегающихся в разные стороны одноклассников, которые громко кричали: «Оборотень! Юркина — оборотень!»

А потом она долго шла через лес то на четвереньках, то сгорбившись и на цыпочках. Уши жили собственно жизнью. А длинные жёсткие усы-вибриссы топорщились в разные стороны. Курточка с рюкзаком потерялись в зарослях сразу, а потом девчушка рвала на себе когтями одежду, которая казалась тесной и лишней. В конце оставалась лишь в розовых трусиках, они испачкались в грязи, когда девчушка упала в холодную мелкую воду на дне очередного оврага. Тогда она кубарем скатилась на дно, с треском ломая сухие ветки и изрядно оцарапавшись.

«Усы? Уши? Когти?» — вопросы возникали в голове вялыми аквариумными рыбками, тут же забываясь.

Она брела, сама не зная куда, и лишь когда вышла к лагерю, поняла, что её тянуло к людям. Там уже собралась взволнованная толпа, вооружённая вилами, граблями и лопатами. Там она, будучи измученной, словно её долго и усердно били, упала на землю и положила голову на передние лапы.

«Лапы? Почему не руки?»

Она не понимала, что происходит, а голова совершенно отказывалась соображать. Сил хватило лишь на то, чтоб вяло глядеть перед собой. Даже когда незнакомый мужчина быстро что-то вколол, она лишь слабо дёрнулась. А потом мир померк.

Ну а когда он снова медленно начал просачиваться в возвращающееся сознание, и Муркина открыла глаза, то увидела невысокого белобрысого мужчину, склонившегося над ней.

— Ты как себя чувствуешь? — тихо спросил он и приложил руку ко лбу девочки.

— Что случилось? — вяло произнесла Марина. — Это был сон? Ягоды не те съела?

— Значит, нормально, — выдохнул мужчина. — Ты не волнуйся. Я немного скорректировал проклятье. Оно больше не будет тебе мешать.

— Проклятье? — попыталась поднять голову девочка и прищурилась, вглядываясь в спокойное лицо мужчины. — Гребень.

— Да. Он самый. Старые чары. Очень старые. Ими когда-то пользовались, чтоб в зверя превращаться, но ты не хозяйка артефакта, потому чары стали проклятьем.

— Я теперь оборотень?

— Да. Но не беспокойся. Теперь ты будешь контролировать процесс. Нужно лишь потренироваться. А если боишься звериную сущность, то знай, что рысь на человека нападает только в крайнем случае и легко приручается.

— Оборотень, — прошептала девочка, закрыла глаза и уронила голову на подушку, чувствуя, как наворачиваются горючие слёзы. — А где я?

— Ты в центре реабилитации для нечисти. Я Егор Олегович Соснов, маг высшей категории. Считай меня своим лечащим врачом.

— Нечисть, — выдавила из себя Марина, шмыгнув носом. — Нечисть…

* * *

— Идите вы все в задницу, — прошипела сидевшая кресле Мурка, закрыв лицо ладонями.

Она стала красная, как варёный рак. А всё потому, что Всеволод с небывалой сноровкой накинул на себя большую белую простынь, как эту… как её там… тога называется, а когда девчушка завершила свой рассказ, достал откуда-то небольшой фонарик, который не светил, а испускал яркий красный лучик. И на этот лучик девочка-оборотень чуть не прыгнула, пытаясь схватить руками. Лишь в последний миг она остановилась, пересилив некие внутренние стремления. И теперь сидела, закутавшись в простынку, и злилась.