Боевая птица

Тарварра дернула за поводья, чтобы ускорить лошадь. Собственные мысли, полные злости на саму себя, были невыносимы девушке, и она надеялась, что, приехав в замок и с головой уйдя в его проблемы, сможет забыться хотя бы на пару часов.

Вскоре она доехала до первых лесных деревьев, зашумевших над ее головой, и свернула на довольно узкую тропу со следами копыт, даже не замечая отставших стражников, пока они не закричали ей:

— Госпожа, может, стоит немного замедлиться?

Тарварра оглянулась и окинула их презрительным взглядом. Один из них, пошустрее и помоложе, все же смог ее догнать. Поравнявшись с Тарваррой, он осмелился заглянуть ей в глаза:

— Нам ни к чему спешить. Зачем вы загоняете лошадь?

Ни сказав ни слова, Тарварра окинула его презрительным взглядом и двинулась в перед, оставляя стражника позади. С чего он решил, что может ей командовать? Как он посмел ей указывать? Такие вещи были непростительны.

Девушка едва могла сдерживать свою злость, она вцепилась пальцами в гриву своего коня, а ногтями другой руки впилась себе в ладонь. Тарварра буквально чувствовала, как власть утекает из ее рук, словно песок сквозь пальцы. Она не могла потерять даже те крохи уважения — и главное — страха — что у нее остались. Ее будут боготворить и бояться. Именно так, и никак иначе.

Ветер принес за собой приторный запах распустившихся цветов. Вдыхая его, Тарварра закрыла глаза, но вовсе не для того, чтобы успокоиться. Наоборот — она заставила все свои чувства, увядшие после смятения от содеянного Эралайн, воспрять и подняться, возродиться, как феникс из пепла. Это получилось даже быстрее, чем она ожидала. И вот уже Тарварра горела изнутри и почти снаружи, готовая ко всему.

Она обернулась через плечо и посмотрела на молодого стражника, едущего в нескольких метрах позади. Он даже не заметил, что чем-то привлек ее внимание, и Тарварра сразу же повернулась назад, уставившись на дорогу. Но перед ее мысленным взором все еще висело его слегка небритое лицо с горбатым носом и тонкими губами.

Девушка отпустила поводья и неопределенно взмахнула руками в воздухе. Из ниоткуда ей в лицо ударил сильный порыв ветра, швырнув в глаза прядь волос, хотя Тарварра этого даже не заметила.

— Kreti elsa inta ganya. — Прошептали ее губы.

Она прикрыла глаза, замерев в ожидании. Уже в следующий миг послышался грохот и крики. Тогда Тарварра обернулась, молодой стражник завалился на шею своего коня безвольным трупом, чем он в общем-то и являлся благодаря желанию Тарварры.

Сама девушка тоже ощутила боль. Так ее организм отреагировал на внезапный всплеск магии и крупное ее использование. Под корсетом тревожно заныл бок, и Тарварра попыталась отделаться от тревожных мыслей, повернувшись к стражникам, которые уже успели остановить лошадь и принялись вытаскивать Многоликого из седла.

— Эй! — Воскликнул один из мужчин, державший на руках безвольное тело парня, — Ты чего!?

Идиот. Как можно не понять, что Многоликий уже мертв? Тарварра с чувством горечи пожалела, что легкомысленно поспешила и не придумала ему более мучительную смерть, которую можно было бы легко воплотить в замке.

Наконец-то двое оставшихся стражников увидели лицо покойника. Его глаза были широко распахнуты от резкого всплеска боли, закончившегося так быстро, что бедняга даже не успел закричать. Его можно было бы назвать удивленным, если бы не кровь, вытекшая красной слезой из уголка правого глаза.

— Что с ним случилось-то? — Удивленно вздохнул один из мужчин.

— Да, кажется, помер…

— Что, просто так, ни с того, ни с сего? — Не поверил стражник.

Тарварра не желала это слушать.

— Бросьте его! — Рявкнула она, — Живо!

Стражники пробубнили себе под нос что-то невнятное, и на миг Тарварре даже показалось, что они решили взбунтоваться против нее. Не самая лучшая затея. Но мужчины послушно положили тело на землю и поплелись к коням, потупив головы.

Не дожидаясь, пока они снова заберутся в седла, девушка дернула за поводья и поехала дальше. Пробираясь все дальше и дальше в лесные дебри, она наслаждалась этим моментом торжества и одиночества. Никто не смеет указать ей на неправоту. И за это он сразу же будет наказан.

Она не знала, поняли ли стражники, что смерть парня — ее рук дело. Но все же решила, что ее это заботить не должно.

Лес становился все реже, и вскоре сквозь стволы деревьев начал проглядывать зеленеющий холм с коричневатой полосой петляющей дороги наверх. Тарварра всей душой хотела поскорее оказаться в замке, чтобы там, запершись в своих покоях, позволить себе расслабиться и забыться, хотя бы на час.

Ее коню явно не нравилась такая быстрая езда, но она бы не сбавила скорость, даже если бы знала, что по приезде животное умрет. Тарварра добралась до вершины холма за считанные минуты, оставив стражников, оплакивающих своего наглого дружка, далеко позади.