Боевая птица

Воскресив Дангу, Тарварра связала ее и себя какими-то магическими нитями, но она никогда бы не подумала, что они могут так сработать. Оставалось только надеяться, что Данга не заподозрит, что за ней кто-то наблюдает через ее же собственное зрение.

Чем дольше Тарварра лежала, уставившись в потолок и прокручивая в голове произошедшее, тем дольше она убеждалась в том, что все это не случайно. Не случайно она подслушала именно этот разговор и именно сейчас. Камень, который был у Сеитты, мог прорубить Тарварре прямой путь к трону, пусть и через немалое количество смертей. Но на то, чтобы работать чисто у девушки уже давно не было сил. Ей уже было плевать, какой дорогой идти к своей цели.

Камень — самый верный и короткий путь, который не только уберет с дороги Вайна, но еще и покажет Данге ее место. И для того, чтобы получить его, Тарварре всего-навсего надо было пробраться в замок и выкрасть там какого-то мальчика. Ладно, звучит не так уж и просто, зато просто будет потом.

Тарварра лежала так до самого рассвета, ни на минуту не смыкая глаз, и все это время в ее голове звучала только одна настойчивая и соблазнительная мысль:

«Игра стоит свеч».

Глава 39 Кайрин

Он не верил, что человек может привыкнуть ко всему, а зря. Теперь Кайрин по собственному опыту узнал, что это правда. Поначалу ему были настолько неприятны подозрительные и недоверчивые, пропитанные ненавистью и презрением, взгляды местных, что юноша старался как можно реже покидать свое жилище — тесный лазарет, куда Айвен заглядывала довольно редко из-за Рейвы.

Отец заставил девушку не отходить от принцессы ни на шаг, и Кайрин даже догадывался, что послужило причиной такого приказа. И это было отнюдь не волнение за безопасность сестры короля. Кирис намеревался сделать так, чтобы его дочь и Кайрин пересекались как можно реже, а в идеале и вовсе не виделись.

Но ему этого не достичь, потому что он не знал одной важной детали — с недавнего времени каждый день Кайрин сбегал из своего лазарета и пробирался в небольшой домик, где Айвен жила и «охраняла» Рейву.

Теперь он не боялся ходить по улицам деревни и показываться на глаза жителям, хоть их отношение к нему ничуть не улучшилось. Кайрин просто привык. За его спиной все так же шептались о них с Айвен, о том, что его стоило бы убить, или хотя бы прогнать прочь из деревни, но юноша, кажется, научился их игнорировать.

После того, как он уедет, Айвен придется сложно. Кайрин боялся даже представить, сколько грязи выльют на нее собственные же соседи. Он не мог понять, как бы не пытался, мышления этих людей — зачем все эти сплетни? Зачем придумывать всякую несуществующую ерунду ради развлечения?

И защитить ее от этих взглядов и разговоров за спиной он никак не мог. Ему было жалко Айвен — что ее ждет? Едва он уедет, как на нее поставят клеймо распутницы, если не кого-то похуже.

А еще, возможно, все узнают, что Айвен — ведьма. Тогда ей точно не жить здесь спокойно.

Кайрин настолько глубоко зарылся в собственные мысли, что даже не заметил, как прошагал полдеревни, уставившись в землю и запихав руки в карманы. Обычно он старался смотреть прохожим в глаза и ждать, пока взгляд отведут они, а не он сам, но сегодня парень выглядел так, будто в страхе бежал куда-то. Будь они прокляты, эти его мысли!

Сегодня в Алаге было удивительно тепло, даже жарко. Солнце сияло в небе с самого утра, и не виднелось ни единого облачка, способного закрыть его даже на минуту.

Местные спокойно воспринимали холод, а вот с жарой у них были особые отношения. Кайрин заметил, что все жители стали напоминать сонных мух в насквозь мокрых одеждах — они специально мочили свои платья и рубахи, чтобы хоть немного охладиться. Пот ручьями тек с их лиц, и единственной темой для разговора местных баб-сплетниц сегодня стала эта невероятная изматывающая жара.

Но снова их взгляд прилип к нему. Похоже, сегодня Кайрин раздражал их тем, что не сгорал заживо на солнце и выглядел, как обычно. Ему было не настолько жарко, чтобы мочить одежду и постоянно утирать пот со лба.

Поселение Многоликих, где он вырос, считалось диким краем со свирепым непредсказуемым климатом, но все же там было гораздо теплее, чем здесь — снег сходил раньше, дожди были короче, а солнце сияло на небе почти все лето. Наверное, поэтому Кайрин не чувствовал жары.

— Эй, остановись! — Раздался голос где-то позади него.

Поначалу Кайрин подумал, что кричали не ему — кому может прийти в голову звать чужака прямо посреди улицы? Но потом он осознал, что голос казался ему знакомым. Парень обернулся и увидел фигуру с рыжей шевелюрой, семенящую к нему.

Естественно, это она. Кроме Гаулы некому больше поступать так опрометчиво. Хотя вряд ли эта женщина боится предрассудков — за ней давно закрепился статус безумной, и юноше казалось, что она не так уж и разочарована этим.

— Что такое? — Стараясь сохранять спокойствие, спросил Кайрин.