Боевая птица

— Ты думаешь, кто-то спрашивал твоего мнения? — Резкий голос Тарварры резал слух, словно заточенный клинок.

— Почему я? — Стиснув челюсти, застенчиво прошептала девочка. — Столько людей в деревне, наделенных даром, и снова я!

— Потому что только ты училась повелевать с рождения. — Ответил отец, его лицо утратило выражение недавней злости и снова вернуло спокойствие, граничащее с безразличием, как и у Тарварры. — И это не обсуждается.

Эралайн тяжело вздохнула.

— Пройдет несколько лет, ты вырастешь, а за это время Тарварра научит тебя всему.

Девушка кивнула, глядя отцу в глаза:

— Все будет в лучшем виде, отец. Ей всего десять, и у меня еще есть время. Можешь не волноваться — к ее шестнадцати годам ты получишь королеву-убийцу.

Глава 2 Вайн

Шесть лет спустя

Вайн думал, что Рейва давно заснула.

Но когда он заходил в дом, то уже с порога заметил мерцающий свет свечи, льющийся с кухни.

Юноша повесил ножны с мечом на гвоздь, вбитый в дверной косяк, снял сапоги и крадучись стал продвигаться в сторону кухни. Он боялся сделать хоть один неверный шаг, опасаясь, что старые полы истошно заскрипят и потревожат Рейву.

Он ожидал, что Рейва не дождалась его и заснула, но едва Вайн заглянул в комнату, как в него впились два больших девичьих глаза.

— Пора бы уже научиться засыпать без меня, лисенок. — Мягко сказал он, заходя на кухню.

— Ты всегда волнуешься за меня, почему я не имею права делать тоже самое?

Рейва одарила брата недовольным взглядом, поудобнее уселась на старой скамейке и отвернулась от него, изображая обиду. Вайн закатил глаза и подошел к сестре. Присев на корточки, он заглянул ей в лицо:

— Ты еще слишком маленькая, чтобы не спать поздними ночами.

— Мне уже десять!

Вайн хмыкнул:

— Посмотрим, как ты заговоришь, когда я захочу выдать тебя замуж в четырнадцать.

Рейва испуганно вытаращила глаза. Естественно, Вайн не собирался этого делать. Он вообще старался ничего не планировать наперед — таким, как он, не дано знать даже живы ли они будут завтра. Да и счастье сестры для него было самым важным. Он щелкнул Рейву по носу:

— Поверила!? — Смеясь, прищурился он.

— Конечно, нет! — Ответила девочка. — Ты меня никуда от себя не отпустишь. Надо мной даже все подруги смеются: брат опекает сильнее, чем мать!

— А еще что они про меня говорят? — Ухмыльнувшись, Вайн стал шевелить бровями. — Можешь не говорить: я знаю, что они по уши влюблены в меня.

Рейва подозрительно прищурилась:

— Смотри-ка, какого ты о себе мнения!

— Служба в гвардии поднимает самооценку. — Поднявшись, ответил Вайн и подмигнул сестре.

На самом деле, он всего лишь изображал веселье, чтобы не расстраивать сестру. В гвардии Вайн был никем, ему постоянно напоминали, что он попал туда случайно, просто из-за недостатка солдат. Туда бы никто не взял восемнадцатилетнего мальчишку, если бы не «расточительство» королевы. Так гвардейцы в шутку называли ее безжалостность.

Когда-то Вайн думал, что с приходом новой королевы все изменится. Народ наконец-то перешагнет эту черту бедности, и их жизнь войдет в нормальное русло, как это было в других королевствах. Но он повзрослел, и пелена детской наивности стерлась с его глаз и разума, заставив увидеть Лоури королевы Данги таким, каким оно было. Королева ничего не изменила, кроме отношения других королевств к Лоури. Если раньше их практически не замечали — лишь вяло вели торговые связи и редко присылали послов — то теперь королевство ненавидели все, потому что Данга умудрилась развязать войну даже с теми, кто помогал Лоури и считал его союзником.

В солдаты набирали всех, кто мог держать в руках меч, и Вайну повезло, что он родился не на несколько лет раньше — иначе бы Рейва осталась абсолютно одна. Из боев на восточных и южных границах королевства не вернулся практически никто, за что королева даже не извинилась перед родными убитых. Она вообще избрала хитрую тактику — не появляться в столице. Ходили слухи, что Данга постоянно разъезжает от фронта к фронту, останавливаясь в маленьких городках, где ее никто не знает в лицо.

Все знали — стоит лишь Данге вернуться, как ей найдут замену.

Пытаясь отвлечься от своих мыслей, Вайн подошел к грубо сколоченному столу и вытащил из-за пазухи маленький сверток. Внимание Рейвы стразу же перекинулось на него, и нетерпение с каждой секундой все яснее читалось в ее глазах. Вскоре она уже истекала слюной, уставившись на едва теплую лепешку, которая вызвала бы отвращение одним своим видом, если бы не голод.

Вайн разломил ее пополам и, усевшись рядом с сестрой, протянул ей половину.

— Эй! — Возмутилась Рейва. Она поспешно разломила свою часть еще надвое и протянула половину брату. — Это тоже бери себе.

Вайн проигнорировал ее:

— Я больше ничего тебе не принес. Ешь, это все тебе.

— Я не буду, потому что это твоя доля. Я сижу дома, а ты работаешь.

Вайн отвернулся:

— Нас там кормят.

Рейва схватила брата за подбородок своими маленькими пальчиками и заставила повернуться к ней лицом. Девочка заглянула ему в глаза и прищурилась:

— Врешь.

— Не-а.

— Да, врешь. Был бы ты такой тощий, если бы вас там кормили! Бери живо!