Боевая птица

Оставшись в одиночестве, Айвен поспешно задула свечу и стянула с себя тяжелое платье. Укрывшись с головой одеялом, девушка осознала, что весь сон как рукой сняло. Она таращилась в потолок едва ли не полночи, пока наконец усталость не взяла свое. И засыпая, она думала о том, что принесет ей завтра. Кажется, впервые за всю жизнь ей стало по-настоящему интересно.

— Эй, как спалось? — Заходя в небольшой домик, который они называли лазаретом, спросила Айвен.

Кайрин лежал на узкой деревянной скамейке, скрючившись, чтобы вместиться на нее полностью. Если честно, Айвен ожидала, что этот избалованный мальчик из высшего общества устроит ей истерику.

— Снились те твои друзья с дубинками. Поэтому не очень. — Усаживаясь, ответил парень.

— Они мне не друзья. — Сообщила Айвен.

— А кто? Любовники?

Айвен хищно зыркнула на Кайрина, который уже подходил к столу, увидев, что она ставит туда поднос с едой. Он схватил с него кусок горячего хлеба и засунул в рот.

— Интересно, а как они все отнеслись к тому, что их всеми любимый лекарь выхаживает какого-то богатенького сыночка ваших врагов?

— Никак. — Прошипела Айвен, вспомнив вчерашний разговор с Далли, — Им плевать.

— У тебя точно не будет проблем из-за меня? — Кайрин тщательно пережевывал кусок мяса.

Айвен убрала прядь волос за ухо, чтобы не волноваться:

— Нет, конечно же, нет.

Кайрин посмотрел на нее с подозрением, будто не поверил. Айвен не хотелось, чтобы он оказался еще и проницательным. Но сейчас она и вовсе подумала, что он может читать мысли. И все же Кайрин промолчал, схватив с подноса еще один кусок хлеба.

— Понимаешь, все последнее время я питался одними сухарями. — Пояснил он, — Дико хочется есть.

Айвен не могла упустить шанса съязвить:

— Это видно…

Кайрин промолчал, хотя по его лицу и было видно, что очень хотел ответить. Айвен усмехнулась и уселась на стул. И почему общаться с чужаком ей было легче, чем со своими?

— Я хотел у тебя спросить, — Начал Кайрин, все еще стоящий у стола и держащийся рукой из его край, — ты, может, что-то слышала о каком-то пророчестве?

— А поконкретней можно? — Айвен закинула ногу на ногу.

— Эм… там что-то говорится о королеве, с которой придет мир или что-то в этом роде. Это если я правильно понял.

— Весна только наступила, а ты уже перегрелся. Кайрин, где ты вычитал этот бред!?

Айвен не верила в пророчества, хотя и в магию она тоже когда-то не верила. И все же то, что сказал Кайрин, было слишком туманно. Парень закатил глаза:

— Мне это сказали. Как раз та девушка, что сообщила мне о травяных ведьмах.

Айвен вспомнила, что хотела расспросить у него побольше о том, откуда в их краях могли знать о роде ведьм, присущих только Алагу?

— Откуда она могла узнать о нас? — Выпалила девушка.

Похоже, Кайрин понял, что оттого, что он стоит, не было никакого толку, поэтому он вернулся на свою скамейку, прихватив кое-какой еды.

— Она ведьма. — Сказал он, — Видит что-то во снах. Вообще-то сначала она несла какой-то бред, и я не поверил ни единому ее слову, но все же поехал сюда. Оказалось, травяные ведьмы действительно существуют, и это дает мне основание верить, что и пророчество есть, и я подумал, что раз уже ты здесь живешь всегда, то должна знать больше меня.

— Я не всегда живу здесь, — Поправила Айвен, — отец отправил меня сюда на время войны. Это временная деревня. Поэтому и дома такие.

— А кто твой отец, позволь узнать?

Айвен рассмеялась:

— Ох, мы тоже богаты, если так рассуждать… Мой отец — приближенный Харва, и нас можно назвать высшим обществом Алага.

— Поэтому ты образована? Или у вас тут все… умеют читать?

— Не все, а те, кто захочет. Многие считают образование признаком нежности, а у нас это не любят. Почти все мужчины — я имею ввиду простых солдат — безграмотны, как и большинство женщин, которые поспешили выскочить замуж лет в пятнадцать.

— Это ужасно. — Прошипел Кайрин, — Считать образование нежностью — это дикость!

«И ты не представляешь, как я с тобой согласна!» — подумала Айвен.

— Извини за любопытство, — Прозвучал в тишине голос Кайрина, — сегодня я сам себя не узнаю — но… ты замужем?

Айвен почувствовала, как у нее на щеках вспыхнул румянец. Ей захотелось провалиться сквозь землю от стыда, но все же она смогла выдавить из себя одно слово:

— Нет.

Пытаясь посмотреть Кайрину в глаза, Айвен поняла, что он их отводит. Неужели ей тоже удалось его смутить?

— Так, а почему мы маемся какой-то ерундой!? — Пытаясь перевести тему, спросила Айвен, — Мне нужно осмотреть твою рану.

Она усаживалась рядом, пока Кайрин расстегивал рубашку. Айвен надеялась, что ее предательские руки не начнут трястись от смущения и какого-то незнакомого страха. Разматывая бинты, она думала обо всем на свете, кроме его глаз, в которые в любой момент можно было заглянуть. Сердце Айвен бешено колотилось, но она не обращала на него никакого внимания. Надо будет выпить отвар из успокоительных трав.

Рана выглядела не так ужасно, как могла бы, но до того момента, как она заживет окончательно, пройдет еще много времени.

— Останется шрам. — Прошептала девушка.

— Переживу как-нибудь.