Боевая рыбка

Кроме этого редкого случая для всех членов экипажа посмотреть в перископ, все наблюдения вел Дик О'Кейн. У Маша была уникальная теория: он полагал, что старший помощник, а не командир должен управляться с перископом во время сближения и атаки. Это, как он объяснял, ставило командира в более выгодное положение для того, чтобы правильно учитывать все возникающие факторы, лучше выполнять свои обязанности в боевой рубке и более хладнокровно принимать решения. Нет сомнения, что это была превосходная теория, и она прекрасно его устраивала, но мало найдется таких командиров, как Маш, которые столь безоговорочно доверяли подчиненному, что оставляли за перископом в кризисные моменты.

Теперь же Маш был в своей стихии. Опасность, пыл преследования противника - разве это не счастье? При всем нашем внутреннем напряжении нам удавалось отражать его настрой. Атмосфера в боевой рубке была скорее под стать энтузиастам поискового отряда, чем условиям смертельно опасной рекогносцировки. Маш продолжал шутить даже в тот момент, когда мы едва не сели на мель.

Произошло это из-за двойственного характера перископа. Это очень точный инструмент с двумя уровнями увеличения: нижний уровень, увеличивающий объекты в полтора раза, чтобы обеспечить вам почти такое же зрительное восприятие, как то, которое вы получаете, глядя невооруженным глазом, а также шестикратное увеличение, чтобы значительно приблизить предметы. Поэтому все были озабочены, когда, взглянув в очередной раз в перископ, Дик воскликнул:

- Командир, полагаю, мы слишком близко подходим к суше! У меня перископ на высшем уровне увеличения, и все, что я вижу, - это одна кокосовая пальма.

Если одна кокосовая пальма, даже увеличенная в шесть раз, заняла весь окуляр, то мы были в опасной близости к берегу.

- Дик, - сказал командир с легким укором, - ваш перископ на низком уровне.

В наэлектризованном молчании, которое за этим последовало, Дик переключил ручку на высокий уровень и недоверчиво посмотрел в перископ.

- Убрать перископ! - выкрикнул он. - Всем срочно по местам! Боже мой, все, что я вижу, - это один кокос!

Мы в рекордно короткое время разбежались по своим местам.

Сразу после полудня Маш начал терять чувство юмора. Мы полдня провели высматривая достойную выстрела цель и не нашли ни одной. Но мы уже составили себе представление о гавани и теперь углублялись туда, откуда могли бы взглянуть на бухту, и там Дик увидел то, что выглядело как надпалубные сооружения. Он доложил, что на первый взгляд это стоящее на якоре грузовое судно или плавучая база.

- Ну, капитан, - сказал кто-то в боевой рубке, - теперь мы уже рекогносцировали гавань Вевак. Давай сматываться отсюда, доложим, что там находится судно.

Мы все знали, что это шутка, однако смотаться были не прочь.

- Ну уж нет, - подал голос Маш. - Мы пойдем в атаку и торпедируем судно.

Дик попросил его подойти и помочь распознать потенциальную цель, и оба они стояли там, как пара школьников, всматриваясь в перископ каждый раз, когда он поднимался, и пытаясь решить, что за корабль перед ними. Наконец они пришли к согласию, и Маш объявил:

- Это эсминец.

Много написано об изменениях, которые происходят с великими военачальниками во время битвы. Говорили, что, когда генерал Натан Бедфорд Форест, прославленный командующий кавалерией конфедератов, вступал в битву, голос менялся, делаясь резким и пронзительным, его лицо становилось багровым с красноватыми пятнами и нем появлялось выражение неописуемой жестокости. Маш Мортон тоже менялся, но совершенно по-иному. Радость распирала его. Голос оставался прежним, но глаза загорались восторгом, который по-своему был так же страшен, как, вероятно, и выражение лица Фореста. Теперь, прежде чем завершится третье патрулирование на "Уаху", нам пришлось убедиться, что перед нами человек, для кого безудержная радость в том, чтобы находить и уничтожать врага. Она наделяла его такой ужасающей привлекательностью в качестве командира подводной лодки, чтобы сделать легендой в течение одного года и в конце концов привести к гибели.

Теперь, когда все остальные беспокоились о глубине, на которой мы находились, о неизвестных нам течениях, о возможных рифах между нами и целью, Маш вновь улыбнулся нам.

- Для него это будет полной неожиданностью, - уверял он нас. - Он и не предполагал, что здесь может появиться субмарина противника.

В этом Маш был прав. Никто, пребывая в здравом рассудке, не мог ожидать нашего появления в этом месте.

* * *