Боевая рыбка

Я махнул Хэнку, чтобы он занял место в центральном посту, схватил свой "графлекс" и поднялся по трапу в рубку. Маш прозвал меня корабельным фотографом, и я хотел во что бы то ни стало сделать снимок нашей цели.

Это было не просто. Даже Маш захотел взглянуть на нее, и каждый в переполненной боевой рубке пробивался в свою очередь посмотреть после того, как командир отошел от перископа в сторону. Наконец наступил и мой черед.

Миноносец пылал, разломившись надвое, как спичка, его нос уже осел. Наверное, у его командира сдали нервы, когда он увидел нашу последнюю торпеду, идущую на него, и он слишком резко положил руль, пытаясь отвернуть от нее, и, повернувшись к ней бортом, подписал эсминцу смертный приговор. Теперь, когда корабль начал тонуть, экипаж облепил его, сотни человек висели на оснастке, на надпалубных сооружениях, оставались на палубах. Пока мы боролись за место у перископа, некоторые моряки эсминца вернулись на свои места у орудия на носовой части палубы и открыли огонь по нашему перископу. Они продолжали вести его до тех пор, пока корабль не затонул, скрывшись в волнах.

Мне удалось сделать несколько снимков, после чего я посторонился. И теперь Маш, который становился тираном в чрезвычайных ситуациях, вернулся к духу демократии, которую всегда проявлял, когда случалось что-нибудь хорошее.

- Давайте поднимайтесь все и взгляните, - позвал он.

Члены экипажа поочередно поднимались, заполняя каждый дюйм центрального поста и боевой рубки. Каждый проталкивался к перископу и надолго замирал, поглощенный невероятным зрелищем, прежде чем оторваться от окуляров со словами, представляющими экстремальную лексику его словарного запаса. Я слышал в тот день впечатляющие выражения.

Мы все еще торжествовали, когда глубинная бомба разорвалась близко от корпуса лодки, напомнив нам, что предстоял длинный путь, прежде чем мы выберемся из этой трущобы. Мы ушли вновь на глубину до девяноста футов, обнаружив, что в воздухе появился самолет, высматривающий нас. Поэтому мы начали пробираться к выходу из залива.

Через считанные минуты мы услышали шум винтов катеров, шнырявших вокруг над нами, подобно водным насекомым. Они разыскивали нас, и мы поняли, что единственный способ выбраться невредимыми из гавани Вевак - идти с опущенным перископом. В дополнение к незнакомым течениям и глубинам нам теперь нужно было уходить в полной тишине, а значит, даже гирокомпас должен быть выключен. Пользоваться можно было магнитным компасом, на который никогда нельзя особенно полагаться внутри лодки, где все из стали. Нам нужно было одолеть четыре мили, сделать поворот направо и пройти около двух миль, прежде чем мы достигнем открытого моря, и если мы повернем слишком рано, то можем врезаться в тот остров, на котором видели берегового наблюдателя, сидящего под кокосовой пальмой. Если же мы повернем слишком поздно, то можем удариться о риф, что впереди нас.

До начала атаки я заметил молодого матроса у звукоприемной аппаратуры, слушающего с огромным вниманием, хотя он в то время не особенно был нужен. Теперь он говорил с Машем.

- Командир, - сказал он, - когда мы входили, я слышал на берегу звуки острова Машу. Думаю, что могу определить по ним, когда он на траверзе.

Ни один из присутствовавших в боевой рубке точно не знал, какими были береговые звуки. Я читал о том, что даже креветки издают звуки в океане, а креветки многочисленны на мелководье в том районе. Как бы там ни было, если человек, работавший на акустическом устройстве, думал, что может помочь, мы были готовы слушать.

Итак, полагаясь на него, мы, в свою очередь, готовились действовать. Ждали, когда он доложит, что звуки позади траверза.

Мы всплыли после наступления сумерек примерно в двух милях за гаванью и огляделись.

Японцы развели костры почти на каждом пункте на берегу и на островах, вдоль всего рейда. Они, видимо, были уверены, что мы все еще в бухте, и ждали, когда появимся на поверхности. Я до сих пор благодарен креветкам, поселившимся вдоль острова Машу, и "посту берегового наблюдения" за то, что благополучно вывели нас после рекогносцировки гавани Вевак.

Глава 6.

Стрижка под ноль

Два маленьких острова лежали на порядочном отдалении от Вевака, образуя естественный проход для прибывающих и отбывающих судов. Маш приказал всю ночь проводить перекрестное патрулирование этого района в надежде сесть на хвост какому-нибудь конвою из Палау и спустился вниз составлять радиодонесение о боевой операции в Веваке.