Боевая рыбка

К трем тридцати мы заметили характерный дымок слева по курсу и пошли на перехват. Мы следовали классическому маневру подводных лодок, известному как круговой. В момент, когда мы начинаем видеть кончики их мачт, определяя их курс и воспользовавшись нашим преимуществом в скорости при ходе в надводном положении, обгоняем их настолько, чтобы, в конечном счете, повернуть на них контркурсом, уйти под воду и ждать.

Это не такая простая процедура, как кажется. Она требует вычисления относительных курсов, относительных скоростей и много времени, потому что разница в скоростях не велика. Но примерно к пяти тридцати, за полчаса до заката, мы были готовы к новому погружению. Мы оказывались прямо перед танкером и покалеченным грузовым судном, а они об этом не подозревали.

Однако при всем их пренебрежении к тому, где мы находились, у них не оставалось никаких шансов. В отчаянии они двигались зигзагами. Это были две цели, которые не хотели позволить субмарине спокойно ждать, пока они окажутся в радиусе ее действия. Нам приходилось маневрировать с большей скоростью, чем та, которую "Уаху" когда-либо раньше развивала под водой, для того чтобы прийти в точку залпа.

Маш выбрал танкер, как неповрежденную цель. В шесть тридцать, когда было уже слишком темно для того, чтобы видеть что-либо в перископ, кроме капель воды, мы выпустили по нему три торпеды из носовых аппаратов с расстояния в одну милю.

Одна из них попала, и Маш сразу начал разворачиваться, чтобы направить кормовые аппараты на грузовое судно. Теперь у нас оставалось только три торпеды, все в кормовой части. Наши носовые аппараты уже никому не могли причинить вреда.

Капитан поврежденного грузового судна был все еще, как всегда, наготове. Прежде чем мы успели выйти на боевую позицию, он резко отвернул. На такой скорости мы никогда бы не сблизились с ним в темноте в подводном положении, поэтому Маш дал команду всплывать.

Танкер, к нашему удивлению, все еще двигался, притом за кормовой частью грузового судна. Если бы обе цели двинулись противоположными курсами, одной удалось бы скрыться, потому что ночь была темной, а луна должна была появиться только часа через три. Но, к великой радости Маша, они, словно приклеенные, следовали друг за другом.

Наша проблема теперь состояла в том, чтобы выбрать цель, подвсплыть, повернуться к ней кормой и выстрелить. Едва нас заметив, с грузового судна открыли огонь из палубных орудий, несмотря на то что им не было достаточно хорошо видно, нанесены ли нам какие-либо повреждения или нет.

Так что мы переключили внимание на танкер, чьи орудия молчали.

Проблема нанесения удара по зигзагообразно двигающемуся судну в лучшем случае трудна, но, если вам приходится стрелять из кормовых аппаратов, она становится почти абсурдной. В течение полутора часов мы разыграли все как по нотам, даже заход ему в тыл, маневр, который не удался, потому что, когда мы попытались на большой скорости двигаться в обратном направлении, руль был положен слишком резко и мы пошли по кругу. Маш не был обескуражен. Сосредоточенно всматриваясь в темноту, он решил, что уловил систему зигзага танкера.

Теперь танкер делал зигзаг по правому углу, и Маш держался прямо по его курсу. Танкер повернул на 90 градусов. Было очевидно, что в следующие несколько минут он пойдет назад зигзагом под углом 90 градусов влево, а мы пойдем параллельно и на расстоянии в милю. Мы немного снизили скорость лодки, взяли лево на борт и выстрелили в него из двух кормовых аппаратов с дистанции 1850 ярдов.

Вторая торпеда попала ему прямо в середину кормы и расколола надвое. Танкер затонул почти мгновенно.

Теперь уже три судна были пущены на дно и одно оставалось на плаву подбитое грузовое судно, которое удирало от нас с раннего утра. Мы теперь уже двенадцать часов были в работе, а разрушение - очень тяжелая работа, и у нас оставались только две торпеды. Но еще до того, как танкер был подбит, Маш приказал изменить курс и двигаться за грузовым судном.

Изменение курса дало нам возможность оценить размеры большого танкера, пока он тонул. Он был громадным - длиной пятьсот футов.

Мы могли это точно определить по сфере, которую корпус танкера заполнил в окулярах бинокля, когда мы проходили на расстоянии в 1250 ярдов, как раз перед тем, как он ушел под воду.