Боевое НЛП: техники и модели скрытых манипуляций и защиты от них

Ряд психиатров считают, что шизофрения или теория шизофрении во многом строится на теории игры. Игра есть у взрослых, животных и детей. Обратите внимание, что дети одновременно живут в двух реальностях. Ребенок на полном серьезе готовится идти на войну: складывает мешочек, собирает автомат. «Я пошел на войну». – «Ты не боишься, что тебя убьют?» – «Ты чего? На нашей войне не убивают». И это – совершенно серьезное заявление. Через некоторое время происходит уход в компьютерную реальность, где смешиваются реальный и виртуальный миры. Если вовремя не отследить ситуацию, мы можем получить трагедию, когда ребенок берет в руки оружие и, как в компьютерной игре, идет убивать учителя или одноклассников, не осознавая последствий. Раньше казалось, что такое возможно только в Америке…

Особенность восприятия мира у людей шизофреногенного типа – это трудность в разделении опыта. А что, если воспользоваться этим приемом против оппонента на переговорах с целью встроить ему состояние беспомощности? Человек шизоидного плана крайне плохо отделяет реальность от вымысла. Он легко живет в мире иллюзий, который для него является реальным. Такой человек может воспринимать жизнь как иную реальность. А что, разве иногда мы так не поступаем? Например, феномен «вещих» снов, когда некую активность головного мозга во сне люди трактуют как знак реальных будущих событий, находя в прошлом опыте подтверждение этому из ряда случайностей и совпадений. А вера в экстрасенсов, которые с помощью метафор «порча», «сглаз», «венец безбрачия», «печать одиночества» вытягивают из людей, попавших в сложную жизненную ситуацию, последние деньги? Но прежде чем мы рассмотрим, как этим можно пользоваться в реальных переговорных контекстах, необходимо понять, как формулируются метафоры.

Уильям Гордон, вдохновитель этих исследований (и автор творческого метода «синектика»), выделил четыре типа метафор, которые часто оказывались особенно продуктивными:

• Персональная аналогия – в ней мы отождествляем себя с каким-то элементом творческой проблемы. Например, вирусолог отождествляет себя с вирусом или белым кровяным тельцем.

• Прямая аналогия – в ней мы ищем схожее решение проблемы в других областях знания. Например, Белл изобрел конструкцию телефона, воспользовавшись аналогией с устройством человеческого уха.

• Символическая аналогия сопоставляет проблемы с чем-то воображаемым. Например, немецкий химик Кекуле бился над загадкой строения молекулы бензола, пока ему не приснилась змея, кусающая себя за хвост. Так он открыл первую циклическую молекулу.

• Фантастическая аналогия – в ней мы фантазируем идеальное решение проблемы и пытаемся найти реальное решение в свете своих фантазий.

Совершенно другой метод творческого мышления, но также основанный на метафоре, в 1950-х годах изобрели лингвисты Пайк, Янг и Беккер. Вместо того чтобы классифицировать типы полезных метафор, они предложили три метафоры «на все случаи жизни»:

• сопоставить вещь с частицей;

• сопоставить вещь с волной;

• сопоставить вещь с полем.

Итак, выбрав для себя любую форму конструирования метафор, перейдем в формат коммуникации, которую против нас ведет агрессивный оппонент. При коммуникации необходимо сразу переводить аргументацию оппонента в метафоричное восприятие мира и наоборот. Некоторые читатели скажут: а зачем это нужно и где это можно применять? Ответ прост: часть людей, как мы уже говорили выше, живет в метафоре, в иной реальности, поэтому желательно встроить себе навык отделять метафоричную, образную речь от сенсорно очевидной, не достраивать в своем сознании то, что собеседник не сказал. Рекомендуем уточнять в диалоге, о чем конкретно идет речь и что подразумевается в метафоре. Ну а если собеседник ведет себя не очень адекватно контексту, то этот паттерн встраивает человеку за столом переговоров беспомощность и даже никчемность. Человек теряет переговорный ресурс, впадая сначала в состояние азарта, а потом растерянности.