Боевое Знамя

Эта соблазнительная перспектива помогала разуму Старбака не думать о волдырях на ногах и горящих мышцах. Он мечтал о нежном городе, о захваченном шампанском, о широких постелях и накрахмаленных белых простынях. Мечтал о жареных устрицах и черепаховом супе, ростбифе и отбивных из телячьей вырезки, о персиковых пирожных, и все это будет съедено за компанию с богатыми как адвокаты вашингтонскими шлюхами, и эта заманчивая мысль внезапно напомнила ему о женщине с золотистыми волосами, которую он видел сидящей вместе с мужем в открытом экипаже в тылу у янки во время сражения при Булл-Ран.

Она жила в Вашингтоне и пригласила Старбака ее посетить, но сейчас даже под страхом смерти он бы не вспомнил ее имя. Ее муж был конгрессменом-северянином, напыщенным и туповатым человеком, но его жена была прекрасна и обладала золотистыми волосами, это промелькнувшее в памяти видение было достаточно утешительным, чтобы усталый человек проковылял через маленькие виргинские городки, где проходящим мимо мальчишкам-солдатам аплодировали возбужденные жители. Годичной давности флаги мятежников, спрятанные все те месяцы, когда здесь стояли только войска янки, вывешивали на балконах и карнизах, а дети приносили солдатам ведра с тепловатой колодезной водой.

К тому времени, когда солнце начало скрываться за зубчатыми вершинами Голубого хребта, боль Старбака, казалось, почти совсем утихла. Он увидел, как солдаты впереди снимают шляпы, и гадал о причине этого жеста, а потом штабной офицер промчался вдоль колонны в обратном направлении, призывая солдат не выкрикивать приветствия.

- Мы не хотим, чтобы нас услышали разведчики-кавалеристы янки, - объяснил он, - так что никаких возгласов.

Приветствия? Почему нельзя выкрикивать приветствия? Старбак вернулся от воображаемой вашингтонской роскоши к отвратительной и потной реальности и внезапно заметил похожую на каменное изваяние фигуру, стоящую у дороги на вершине скалы размером с дом. Это был Джексон со шляпой в руках, наблюдающий, как проходят его войска. Старбак инстинктивно расправил плечи и попытался шагать с большим воодушевлением. Он стянул поношенную и пропитанную потом шляпу с длинных черных волос и уставился на человека с суровым лицом, который, увидев Старбака, слегка кивнул ему в знак приветствия. Идущий за Старбаком Легион снял шляпы и зашагал в ногу, проходя мимо легендарного генерала. Никто не кричал приветствий, все молчали, но еще милю Старбаку казалось, что на лицах солдат появилась бодрость.

Они шли, пока не наступил вечер. Небо на западе окрасилось багряным с полосами желтого, эти пламенеющие цвета медленно съёживались и бледнели, превратившись в серые сумерки. Боль снова вернулась, теперь ее слегка облегчала понизившаяся температура. Люди искали глазами признаки лагеря, которые сказали бы им, что они достигли места назначения, но рядом с дорогой никто не разбил лагерь и ни один костер не наполнял воздух дымом, поход продолжился и в темноте.

Взошедшая луна выбелила пыль, покрывавшую винтовки Легиона и прилипшую к коже солдат. Никто не пел, никто не разговаривал, они просто шли и шли, милю за проклятой милей под ущербной луной. Далеко в ночи, там, где коптили небо над северными округами Виргинии полевые костры янки, показалось огромное красное зарево, и Старбак, пытаясь быть начеку, понял, что армия Джексона оказалась уже к северу от этого сияния и, значит, зашла врагу с фланга, и в первый раз за все время он засомневался, что они и правда собираются повернуть на запад, в долину Шенандоа. Возможно, подумал он, вместо этого они повернут на восток, чтобы как острый кинжал полоснуть врага с тыла.

- Сюда! Сюда! Никаких костров! - прервал размышления Старбака чей-то голос, и он увидел всадника, машущего в сторону чернеющего в ночи луга. - Отдохните немного, - всадник был, очевидно, штабным офицером. - Выступаем на заре. Никаких костров! У подножия холма есть ручей, можно напиться. Никаких костров!

Старбак принял приказы и встал на краю луга, чтобы понаблюдать, как мимо ковыляет Легион.

- Молодцы! - похвалил он каждую роту. - Молодцы.

Люди едва осознавали его присутствие, просто хромали к лежащему на вершине небольшого холма лугу. Мокси держался позади своей роты, так что он мог сделать вид, что не замечает Старбака.

Рота Траслоу прошла последней.

- Есть отставшие? - спросил Старбак.

- Ни одного, о котором вам нужно было бы беспокоиться.

Старбак направился к лугу вместе с Траслоу.

- Кошмарный переход, - устало выдавил он.

- А завтра, возможно, мы его повторим, - ответил Траслоу. - Хотите, чтобы я выставил часовых?

Старбак почувствовал искушение согласиться, но он знал, что солдаты восьмой роты подумают, будто он выбрал их, потому что это его бывшая рота, поэтому специально остановил выбор на первой роте.. Майор Медликотт слишком устал, чтобы возмущаться.