Боевое Знамя

Старбак сдался. Он послал мальчишку найти еды, но предупредил, чтобы тот был в любую минуту готов отправляться. День угасал, сумерки слабо освещались мириадами костров, горящих среди повозок и вагонов, и Старбак ожидал неизбежного приказа отступить подальше от яростных клубов дыма, поднимавшихся ввысь, словно столбы, которые служили маяками, привлекающими любого северянина в радиусе двадцати миль. Хотя армия мятежников находилась не в том состоянии, чтобы двигаться - некоторые солдаты храпели в алкогольном забытьи, другие, обожравшись обильной едой, спали в неведении об отрядах поджигателей, которые переходили от склада к складу, сжигая то, что нельзя было унести.

В последних лучах солнца Старбак побрился, воспользовавшись новым зеркалом и бритвой, которые притащил Люцифер, потом угостился маринованными устрицами и свежим хлебом с маслом. Настала тьма, но приказы так и не прибыли. Старбак полагал, что Джексон решил рискнуть и провести ночь на захваченной и сожженной станции, и потому соорудил себе постель из стопки новеньких шинелей северян, но мягкость этого импровизированного матраса сбивала с толку, и он скатился со стопки шинелей на привычную землю и там глубоко заснул.

И проснулся в аду.

Открыв глаза, он увидел, как небо озарилось красными огнями, и услышал, как ночь наполнилась раскатами чудовищного грохота. Он вскочил и потянулся за винтовкой, вокруг него от той же ужасающей какофонии просыпались солдаты Легиона. С неба рухнул горящий предмет, упав на землю рядом со Старбаком.

- Что происходит, черт побери? - спросил Старбак, не обращаясь ни к кому конкретно.

А потом он понял, что уничтожен весь запас боеприпасов северян. Вагон за вагоном с патронами, капсюлями, снарядами и порохом для пушек вспыхивал, как свечка. По станции гремели взрывы, каждый взметал яркие пульсирующие огни высоко в небо. Чудовищное пламя бушевало на сотни футов в высоту, а шипящие снаряды выбрасывали клубы дыма.

- О Господи, - сказал кто-то после одного особо резкого и яркого взрыва, - опусти меня обратно. Эта фраза, распространившись по всей армии Джексона, немедленно вызвала взрыв хохота.

- Майор Старбак! Майор Старбак! - разыскивал его среди испуганных солдат капитан Прайор, теперь адъютант Свинерда.

- Я здесь!

- Мы выступаем.

- Который час?

- Полночь, сэр. Чуть больше.

Старбак позвал старшину Толливера. Склад наполнился разорвавшейся в пламени шрапнелью, и ночь моментально стала ярко-красной, как глубины преисподней. Взрыв сопровождался соблазнительным запахом, поскольку огонь охватил бочки с копченым беконом, который теперь поджарился. Мимо группы потных демонов, разрушающих последние паровозы на станции, набивая их топки порохом, а трубы конденсатора - пулями, проскакала во весь опор напуганная лошадь.

- Готовы? - прокричал полковник Свинерд. Он был уже в седле, в глазах его мерина отражались ночные пожары, словно он был каким-то мистическим животным. - Вперед!

Они пошли на север, слепо ведя бригаду вперед и оставив за спиной наполненную красным кошмаром преисподнюю. Взрыв за взрывом прокатывался над горячей станцией, а пламя взметнулось еще выше в темноту. Север проделал серьезную работу, чтобы собрать все припасы, необходимые для покорения Юга, и теперь эта работа испарилась в огне, дыму и пепле.

Люди Старбака изможденно ковыляли вперед, согнувшись под тяжестью награбленного и едва отдохнув после всего нескольких часов сна, которые им удалось урвать в конце дня. Кое-какое самое тяжелое добро быстро бросили, и оно присоединилось к другим трофеям, уже выброшенным усталыми солдатами. В мерцающем неестественном свете Старбак заметил оставленный у дороги барабан, потом две сабли с выгравированными позолоченными эфесами, пару почтовых весов и отличное седло. Там были штабеля провизии, свечи, шинели - все те сокровища, о которых можно было только мечтать, забрали, а потом бросили, когда мышцы солдат снова заныли.

Никто не знал, куда они направляются или зачем. Они продвигались медленно, и пошли даже еще медленней, когда обнаружили, что колонна находится не на той дороге, и пришлось поднять с постелей местных жителей, которые направили тяжело нагруженных солдат через поля в сторону темнеющего леса. Артбатарея хлестала лошадей до крови, протаскивая тяжелую пушку через спутанные живые изгороди и по полям колосящейся пшеницы.

Лейтенант Коффмэн, по-прежнему завернувшись в прекрасный плащ, оказался рядом со Старбаком.

- Я разузнал, что вы хотели, сэр, - сказал он.

Старбак даже не мог вспомнить, о чем просил разузнать Коффмэна.

- И? - спросил он.

- Это у дороги Садли, сэр. Там есть проселочная дорога рядом с бродом, по ней нужно проехать с четверть мили, и вы на месте. На дороге стоят ворота с белыми колоннами, хотя парень, с которым я разговаривал, утверждает, что они нуждаются в покраске.

Старбак нахмурился в сторону юного лейтенанта.

- О чем, чёрт возьми, ты говоришь?

- О ферме Гэллоуэя, сэр, - обиженно отозвался Коффмэн.