Боевой 19-й

Наталья вздрогнула, откинула назад голову и, прикусив нижнюю губу, закрыла глаза. По щекам бежали крупные слезы.

— Не-ет, — вымолвила она и, опустив голову, выбежала в горницу.

Устин смутился.

— Наташа! — позвал он.

Наташа не ответила. В хате стояла тишина. Устин поднялся, прошелся, накинул шинель. Наталья вернулась в горницу и, взглянув на него, сказала:

— Куда же ты?.. Поси-ди-и! — В голосе ее было удивление, сдерживаемое раздражение и просьба.

— А где же Митяй? — спросил Устин.

— Сейчас придет.

От приподнятого настроения и развязности Устина не осталось и следа. Он сел, но раздеваться не стал, следя за каждым движением Наташи. Наталья подошла к рукомойнику, вымыла руки и смочила раскрасневшееся лицо с немного припухшими веками. В ее взгляде была спокойная строгость. Когда Наталья привела себя в порядок, Устин, стараясь придать голосу возможно спокойный тон, спросил:

— Ну, расскажи, Наташа, как живешь-можешь?

— Живу, — неопределенно пожала она плечами и, скупо улыбнувшись, вздохнула: — Живу, как велят...

— С Митяем ладишь?

— Лажу... Как не будешь ладить?

— Любишь его? ..

— Муж он мне, — уклончиво ответила она.

Разговор иссяк, и, чтобы не молчать, Устин, словно

про себя, сказал:

— Да куда же это Митяй пропал? Давеча его видели на улице.

— А он тебе очень нужен?.— грустно спросила Наталья и села против Устина, облокотившись на стол.

— Наташа... — потупился Устин, — что ты... смеешься?

— Я?! — сказала с укором Наталья. — Нет... Нет же. Сердцу моему тяжко. С Митяем ты еще навидаешься. А со мной? .. Разве у тебя и слова сказать мне не сыщется? Сколько прошло с того времени...

Устин, словно завороженный, смотрел на Наташу, в ее теплые глаза. Сколько искренности было в том, что она говорила.

— Я ждала, Устюша... а ты хоть бы одно ласковое словечко... — заговорила она с обидой.

— Наташа! Родненькая!.. — Устин порывисто схватил ее за руки.

Она сникла и устало опустила голову.

— Только нет, не думай, Устин, ничего, — говорила она сквозь слезы, — отрезанную краюху к хлебу не приставишь. Горько мне...

— А ты думаешь, мне легче? Мне больней! Погибший я вроде и уже оплаканный. Плохо, когда мертвые приходят с погоста и видят у живых свою долю. Кто же мне обрадуется?.. В тебе, Наташечка, хоть все перегорело, все-таки свое гнездо свила... А мне..« а мне казниться, глядючи на тебя...