Боевой 19-й

Было тихо в школе, когда окончил говорить Чекунов. Мигала маленькая керосиновая лампа, разливая тусклый свет.

Федот Лукич выкрутил фитилек. В классе стало гораздо светлее. Затем взял со стола лист бумаги, на котором была написана повестка собрания, и торжественно объявил о выборах нового председателя сельского совета.

— Товарищи! Я стар и болен. Покорнейше благодарю, что вы доверили мне.власть. Рад бы послужить вам еще, но сами знаете, невмоготу мне, осла^ я и прошу ослобо'нить меня. Есть у нас люди, какие помоложе, побойчей и поздоровше.

— Дайте мне сказать, — взволнованно проговорила Арина Груздева.

— Слово имеет жена нашего первого председателя Петра Васильевича Груздева, принявшего героическую смерть от врагов. — Тычков сел.

Сколько раз приходилось Арине встречаться со своими односельчанами в хатах, на улицах и подолгу разговаривать с ними, а вот как довелось сказать перед всеми — будто онемела. Ровно что-то захлестнуло глотку, и она не может вымолвить слова. Первый раз в жизни выступала она перед сельским сходом.

Арина развязала узелок платка и освободила шею, но язык безмолствовал. Она вздохнула и, опустив голову, сказала:

— Товарищи.

Это слово было произнесено так тихо и таким тоном, что она не услышала своего голса. Арина повторила громче: «Товарищи»* но тут же забыла все, что хотела сказать. Он,а обернулась к столу, словно ища помощи, и увидела Семена. Он смотрел на нее, как бы говоря: «Ну чего же ты, Арина, оробела?»

— Семен Быков, — сказала она вдруг и показала на него, — это наш товарищ. Все мы знаем его с мальства. Вместе с ним всю жизнь в земле роемся, а хлеба досыта так и не ели. А с коих лет он пошел батрачить. И недоедал и недопивал. А сколько на войне был. Намедни Семен Быков с фронта пришел без руки, какую ему отстрелили враги. Человек он военный, всю горькую жизнь испытал. Кому же нам довериться, как не ему. Вот его, Семена Быкова, я прошу избрать нашим сельским председателем.

По классу пробежали голоса одобрения:

— Его. Ясное дело.

— Лучше не найдешь.

Арина поклонилась и села, ее место заступила Наталья. Все затихло.

От волнения голос у Натальи прерывался. Она обращалась то к одной стороне собрания, то к другой, будто разговаривала с каждым в отдельности.