Боевой джинн

Зюзя скользнул в пустую глазницу одного из высаженных окон, оглядел большое помещение и, не обнаружив ничего ценного, юркнул в дверной проем. Он оказался на площадке, откуда уходила вверх каменная лестница, на которую падали пробивавшиеся сверху лучи света. В них плавали потревоженные дыханием человека пылинки. Зюзя ворвался в их карусель, и обшарил еще несколько комнат наверху. Пусто! Зюзя почувствовал себя обманутым: видимо, кто-то здесь уже поживился. Обидно! Столько риска – и ради чего? Он разочарованно пошлепал вниз. Вот и вход в залу, через которую он попал на лестницу. А это что?

На лестничной площадке обнаружилась дверь, на которую Зюзя поначалу не обратил внимания. Она была одного цвета со стеной и практически с ней сливалась. Любопытно! В Зюзе встрепенулась и начала крепнуть почти угасшая надежда. Если он не заметил эту дверь, так, быть может, и тот, кто шарил здесь ранее, тоже проскочил мимо? Сняв с пояса костяной нож, Зюзя подцепил край двери. Она не поддалась. Зюзя нажал посильнее, дверь жалобно скрипнула, но устояла. Старатель с досады пнул ее и едва не упал – дверь легко распахнулась. Зюзя шлепнул себя по лбу. Балбес! Как он сразу не догадался, что дверь открывается в другую сторону?

Дверной проем зиял пугающей темнотой, в которой скрывались уходившие вниз ступени. Что там? Зюзя втянул в себя воздух. Пахло ветхостью, и сыростью. Где-то наверху жалобно скрипели створки болтающейся на ветру оконной рамы, но снизу не доносилось ни звука. Зюзя выставил перед собой нож и мужественно ступил на лестницу.

Ступени вели в просторный подвал, и в нем было не так темно, как казалось на первый взгляд. Под самым потолком белело пятно узкого, почти незаметного оконца, сквозь грязные стекла которого едва пробивался дневной свет. Зюзя огляделся. Справа виднелись покосившиеся, местами просевшие полки с горками ржавой пыли. На них, похоже, хранилось что-то металлическое – инвентарь либо какие-то детали. Железо бывает тверже и лучше камня, но быстрее сдается беспощадному времени. М-да… Поживиться тут было нечем.

Слева от лестницы, у самой стены, покоился скелет, покрытый лохмотьями истлевшей одежды. А рядом с ним… О чудо! В пыли лежала целая бутылка! Зюзя подпрыгнул от радости: теперь он обеспечит месяц безбедной жизни себе, матери и сестренке. Жаль, что этого не увидит отец.

Отец Зюзи сгинул в Городе около года назад, отправившись в центр, где, как считал, могли сохраниться относительно нетронутые людьми магазины и учреждения. Но там же, в центре, бродили целые полчища тараканов… Зюзя шмыгнул носом, но тут же отогнал от себя грустные мысли – в Городе раскисать нельзя.

Зюзя поднял бутылку и отер с нее пыль. Сосуд из толстого зеленого стекла с запечатанным горлышком оказался тяжелее, чем он ожидал. Зюзя встряхнул бутылку – ему показалось, что внутри что-то было – поднес сосуд к оконцу, и посмотрел на просвет.

Внутри лежала свернутая в трубочку бумага, перехваченная нитью. Интересно, зачем кому-то понадобилось засовывать это в сосуд? Зюзя пожал плечами, бросил бутылку в сумку, еще раз внимательно обвел взглядом подвал и обыскал покрывавшие скелет лохмотья. В сумку перекочевал небольшой прямоугольник из древнего материала, который старики называли смешным словом плас-тик – его украшали непонятные символы и маленькое изображение молодого мужского лица. За пластиной последовали палочка и браслет из того же материала. Зюзя улыбнулся: предчувствия не обманули, дом преподнес щедрый подарок.

Путь из Города лежал через кварталы одноэтажных домов. Это был опасный участок, полный тупиков и узких улочек, в каждой из которых могла притаиться плотоядная тварь. Одинокому старателю, попавшему сюда, приходилось надеяться на быстрые ноги, и Зюзя припустил, не забывая поминутно озираться по сторонам. Миновав последний проулок, он выскочил в поле и с облегчением упал в траву. Здесь бояться было нечего: дикие звери к Городу не приближались – тараканы питались не только человечиной.

Отдышавшись, Зюзя поднялся и быстрым шагом двинулся к горам, где раскинулось родное поселение – несколько десятков юрт. Прежде чем отправиться на базар, где старатели продавали найденные артефакты, он хотел хорошо выспаться. Каждый выход в Город высасывал его досуха.

Зюзя проснулся с первым лучом солнца. Тихо, чтобы не потревожить спящих мать и сестру, он выскочил из юрты и спустился к ручью, где напился холодной до ломоты в зубах воды, потом с наслаждением набрал ее в немеющие ладони и плеснул в лицо, смывая остатки сна. День обещал быть хорошим. Бутылка, да еще из такого толстого стекла, куда лучше глиняных или тыквенных сосудов, и непременно привлечет богатого покупателя.