Читаем Боевой конь полностью

В упряжке нас было шестеро, непохожих и в основном не подходящих для такой работы лошадей. Из четвёрки, к которой мы присоединились, только один – высокий, крепкий конь по имени Хайни – без труда тянул орудие, спокойно принимая тяготы армейской жизни. Мы все старались брать с него пример, но только Топторн достиг определённых успехов. Хайни и Топторн шли первыми, а я шёл за ними, в паре с поджарым жеребцом по имени Коко. У него на морде были белые пятна, почему-то умилявшие солдат. Но на самом деле ничего умильного в Коко не было – такого вредного коня я не встречал ни прежде, ни потом. Когда он ел, никто не решался к нему подойти. Коко запросто мог лягнуть или укусить. За нами с Коко трусили золотистые пони с мягкими, светлыми гривами и хвостами. Их никто не отличал друг от друга, и даже солдаты называли их не по именам, а просто – «наши гафлингеры». Эти симпатичные, неизменно дружелюбные животные привлекали к себе внимание солдат и даже заслуживали их ласку. Очевидно, людям приятно было увидеть среди сгоревших деревень пару таких забавных, жизнерадостных пони. Несмотря на свой небольшой рост, пони трудились не хуже, чем остальные. Только на галопе они вдруг становились обузой: не поспевали, сбивали нас с ритма.

Как ни странно, первым начал сдавать именно великан Хайни. Холод, грязь и скудное питание взяли своё, и за пару месяцев той ужасной зимы из могучего красавца-силача он превратился в тощую дрожащую клячу. Должен признаться, что я от души обрадовался, когда его переместили на моё место, а меня выдвинули вперед – к Топторну. Хайни теперь был в паре с Коко, который изначально не отличался большой силой. Оба они выглядели всё хуже и вскоре могли тянуть только на ровных участках, а таких почти не попадалось, так что нам с Топторном и гафлингерам приходилось труднее, чем прежде.

По ночам мы дрожали от холода, увязнув в грязи, и вспоминали первую зиму на войне, когда мы служили в кавалерии. Тогда было значительно легче. Ведь о каждом из нас заботился свой кавалерист, который чистил нас, утешал, для которого мы были чем-то очень ценным. Но в артиллерии первое место занимали орудия. А мы оказались просто тягловыми лошадьми, и обращались с нами соответствующе. Впрочем, и сами артиллеристы страдали от недоедания и усталости, их лица давно стали пепельными. И думали они об одном – как выжить. Только один старый артиллерист – тот самый, которого я заприметил ещё на ферме, уделял нам внимание. Он кормил нас чёрствым чёрным хлебом и вообще проводил больше времени с нами, чем со своими товарищами. Это был неопрятный толстяк, который постоянно говорил сам с собой и время от времени посмеивался – неизвестно чему.

И конечно, отсутствие крова над головой, плохая кормёжка и тяжёлая работа сказались на лошадях. У всех без исключения вылезла шерсть ниже скакательного сустава, кожа потрескалась и покрылась непроходящими болячками. Даже крепкие гафлингеры сдали. Каждый шаг давался мне с трудом, адски болели ноги, особенно передние, я хромал, как, впрочем, и остальные. Ветеринары делали что могли, и даже самые равнодушные солдаты начали с беспокойством поглядывать на лошадей, которые выглядели день ото дня хуже и хуже. Но помочь нам никто не мог. Всё было бесполезно, по крайней мере до тех пор, пока земля не подсохнет.

Ветеринары беспомощно качали головами. Некоторых лошадей забирали в надежде, что, отдохнув, они смогут вернуться к работе, а некоторых после осмотра уводили в сторону и пристреливали. Так было с Хайни. Однажды утром его убили, и мы прошли мимо мёртвого тела этого поверженного в грязь когда-то великолепного коня. И так же было с Коко. Шрапнель попала ему в шею, и его тоже застрелили и бросили у дороги. Коко, озлобленный и своевольный, никогда мне не нравился, но всё равно было грустно и больно смотреть, как моего напарника, с которым мы так долго таскали орудия по полям сражений, умертвили без жалости и покинули.

Гафлингеры держались всю зиму, напрягая широкие спины, и изо всех сил тянули вместе с нами тяжёлую пушку. Они были славные лошадки. В них не было ни капли ярости, но была спокойная отвага, и мы с Топторном очень к ним привязались. Они смотрели на нас снизу вверх, рассчитывая на поддержку и покровительство, и, разумеется, мы не отказывали им в этом.

Я первый заметил, что с Топторном что-то не то, когда почувствовал, что тянуть стало труднее. Однажды мы переходили вброд ручей, и пушка увязла в иле. Я поглядел на Топторна: склонившись к самой земле, он тянул изо всех сил, но ничего не мог сделать. В его глазах я увидел ужасную муку. В тот день я тянул с двойным усердием, чтобы Топторну было полегче.

Перейти на страницу:

Все книги серии Лошади

Похожие книги

Адское ущелье. Канадские охотники
Адское ущелье. Канадские охотники

1885 год, Северная Америка. Хелл-Гэп («Адское ущелье»), подходящее местечко для тех, кто хотел бы залечь на дно, скрываясь от правосудия, переживает «тяжелые времена». С тех пор как на близлежащей территории нашли золото, в этот неприметный городок хлынул поток старателей, а с ними пришел и закон. Чтобы навести порядок, шериф и его помощники готовы действовать жестко и решительно. Телеграфный столб и петля на шею – метод, конечно, впечатляющий, но старожилы Хелл-Гэпа – люди не робкого десятка.В очередной том Луи Буссенара входит дилогия с элементами вестерна – «Адское ущелье» и «Канадские охотники». На страницах этих романов, рассказывающих о северной природе и нравах Америки, читателя ждет новая встреча с одним из героев книги «Из Парижа в Бразилию по суше».

Луи Анри Буссенар

Приключения
Афанасий Никитин. Время сильных людей
Афанасий Никитин. Время сильных людей

Они были словно из булата. Не гнулись тогда, когда мы бы давно сломались и сдались. Выживали там, куда мы бы и в мыслях побоялись сунуться. Такими были люди давно ушедших эпох. Но даже среди них особой отвагой и стойкостью выделяется Афанасий Никитин.Легенды часто начинаются с заурядных событий: косого взгляда, неверного шага, необдуманного обещания. А заканчиваются долгими походами, невероятными приключениями, великими сражениями. Так и произошло с тверским купцом Афанасием, сыном Никитиным, отправившимся в недалекую торговую поездку, а оказавшимся на другом краю света, в землях, на которые до него не ступала нога европейца.Ему придется идти за бурные, кишащие пиратами моря. Через неспокойные земли Золотой орды и через опасные для любого православного персидские княжества. Через одиночество, боль, веру и любовь. В далекую и загадочную Индию — там в непроходимых джунглях хранится тайна, без которой Афанасию нельзя вернуться домой. А вернуться он должен.

Кирилл Кириллов

Приключения / Исторические приключения