Боевые асы наркома

Капитан сдвинул фуражку на затылок и широко улыбнулся. Крикнув старшему лейтенанту, чтобы принесли рацию, он подошел и сам аккуратно вставил в гранату чеку. Подбросив ее в руке, сунул молодому бледному бойцу в руки и велел отдыхать.

– Что у вас, товарищ майор, какая нужна помощь?

– Здесь, вот в этой землянке, наш раненый товарищ. Мы его сумели вытащить из лап «бандеровцев», где его пытали. Здесь же архив харьковского отделения ОУН в железном ящике. Эти документы необходимо взять под охрану и немедленно передать в управление Смерш армии. Там знают, что с ними делать. В районе Харькова работают маневровые группы НКВД. Их задача ‒ поиск и уничтожение баз вооруженных групп УПА на территории Харьковской области. Эти базы создавались и группы вооружались для одной цели – ударить по тылам наступающей Красной армии, замедлить ее наступление. У нас есть сведения о нескольких таких базах, которые необходимо срочно уничтожить.

Подбежавший боец с рацией установил ее на пенек и стал передавать кодовые слова, которые ему диктовал капитан Смерша. Разложив на траве карту, он попросил показать место, где они сейчас находятся. Коган взял карандаш, задумался, потом уверенно показал точку в лесном массиве.

– Все, – констатировал капитан, отпуская радиста. – Теперь наше дело ждать. Срочная медицинская помощь вашему товарищу нужна?

– Его нужно в госпиталь, а первую помощь ему оказали.

Капитан подозвал своих автоматчиков и указал на землянку. Те с грозным видом, с автоматами наперевес, встали у ее входа.

Рогозин посмотрел на разоруженных оуновцев:

– А это что за банда?

– Собственно, это те люди, кто понял, что с «бандеровцами» им не по пути. Это я посоветовал им тут сидеть и никуда не соваться. Воевать они не хотят, то, что русские и советская власть им не враги, они уже понимают.

– Это вы их распропагандировали? – усмехнулся капитан.

– И я, и война постаралась со всеми своим прелестями. И мужицкий рассудительный ум. Старший ‒ вон тот высокий в военном кителе. Петро. А рядом, грузный такой, это его отец Леонтий Вихор. Много чем мне помог, и вполне сознательно. Только он не думал, что я офицер НКВД, он думал, что я посланник их заграничного штаба. Придется извиниться за обман. Обман во благо.

Капитан поднялся и пошел к оуновцам. Подойдя к Вихору, он посмотрел ему в глаза, потом перевел взгляд на Петро. Те смотрели на русского настороженно, как затравленные волки. Рогозин заговорил:

– Я офицер военной контрразведки. Сейчас я здесь распоряжаюсь и принимаю решения. Если вы не принимали участия в преступлениях против народа, в различных карательных операциях и насилиях над мирными гражданами, вам ничего не грозит. Каждый человек может заблуждаться. К тем, кто искренне раскаивается, советская власть претензий иметь не будет. Война уходит из ваших мест, и кому-то надо восстанавливать мирную жизнь. Вы здоровые мужики, умелые. Но вы граждане своей страны, а в стране идет война. Гитлеровская Германия еще сильна, а советский народ платит за освобождение своей земли высокую плату. И за освобождение от фашистов Украины тоже. Видимо, вас, как граждан СССР, по закону призовут на воинскую службу. Те, кто не годен по здоровью или по возрасту, вернутся к мирной жизни. Это вам понятно?

– Что, и вопросов задавать никто не станет? – прищурился Вихор.

– Вопросы будут, много будет вопросов к каждому из вас. Но подумайте сами: отвечать на вопросы ведь приятнее, когда знаешь, что твоя совесть чиста. И когда знаешь, что твои ответы помогут истребить врагов, как внутренних, так и внешних, чтобы семьи ваши жили хорошо, чтобы женщины рожали детей и те по улицам и бульварам бежали в школу. А родители шли на заводы и фабрики, где они хозяева – народ, а не капиталисты с Запада. Сейчас я распоряжусь, чтобы вас накормили, а потом вас разведут по вашим землянкам, и в них вы будете до тех пор, пока вами не займутся органы. Придется потерпеть.

Капитан вернулся к Юркову и приказал ему занять оборону вокруг базы по всем правилам военного искусства. Скоро его роту сменит подразделение НКВД.

– А сейчас распорядитесь, чтобы людей накормили. Вызовите по рации своего старшину с кухней. Черт, водки дайте этим людям. Граммов по сто. Им труднее, чем вам.

Коган вытер ладонью лоб и посмотрел на нее. Ладонь была мокрая от пота, и одежда на нем была мокрая, как после дождя. Да, такое напряжение без следа не проходит. Борис медленно подошел к землянке. Автоматчики расступились, пропуская его. Коган спустился вниз. Увидев встревоженные глаза Шелестова, сел с ним рядом на лежанку, положил руку ему на плечо и улыбнулся:

– Все, Максим Андреевич, порядок. Мы свое дело сделали. Теперь и документы под охраной, и мы с тобой под охраной Смерша.

– А Миша с Виктором?

– Не знаю пока, – задумчиво ответил Коган. – Думаю, и у них все в полном порядке. Скоро узнаем. Тебя, кстати, еще сегодня отправят в госпиталь. Ты как себя чувствуешь?

– Нормально, – ответил Шелестов, потом посмотрел на недоверчивое лицо Когана и рассмеялся: – Да правда нормально. Только болит все. И сил нет, а так нормально.