Боевые асы наркома

А на поляне обыскивали оуновцев и разводили по землянкам. Они шли, понурившись, не веря и не понимая, что их ждет дальше. Может, бесконечные допросы и сырые камеры. А может, скорый расстрел поутру.

Петро и Леонтий стояли и наблюдали за действиями советских солдат.

– Отец, что будет дальше? – спросил Петро.

– С нами? – бесцветным, равнодушным голосом ответил Вихор. – Не знаю. Может, и грохнут всех в этом вот лесу. Чтобы не канителиться.

– Не с нами, – покачал головой Петро. – Мы давно привыкли к тому, что можем умереть завтра, а то и сегодня. А вот что будет после этого?

– Не знаю.

– А мне кажется, что все закончится и будет мир. Хороший мир, – вдруг улыбнулся Петро. ‒ Смотри, в них нет злобы, в этих солдатах. В них есть уверенность в своей правоте. И они идут на Запад с этой уверенностью. С нами разберутся и пойдут дальше разбираться с этим миром. И разберутся, батя.

– Мне уже все равно, – ответил Вихор. – Устал я.

– А мне не все равно, – упрямо замотал Петро головой.

Летнее солнце повисло над лесом и будто зацепилось за пышные кроны. Оно никак не хотело заходить, заливая леса и поля золотом своего сияния. Природа затихла в преддверии теплого вечера, лишь на востоке все еще слышалась канонада. Но звуки войны уходили на запад, и над разрушенными городами и разоренными селами воцарилась тишина.

Зеленая березка покачивала своим кудрявыми косами, свесив их над свежей могилой. Простой православный крест и большие букеты полевых цветов. Свежих цветов. Многие женщины, проходя мимо могилки, останавливались и стояли, прижимая к глазам уголки своих платков. Качали головами и шли дальше. И детвора почти каждый день приносила на могилу цветы. Все знали, что живы и радуются солнцу только потому, что этот парень и эта девушка спасли их и погибли сами.

Вчера приехал одноногий мужчина, фронтовик, назвавшийся новым директором сельской школы, которой еще не было. Будут строить. Узнав историю Оксаны и Андрея, укатил в райцентр, добиваться, чтобы школу назвали именами этих ребят. Много могил вокруг. И братских тоже. Война дважды прошла через эти места, а кое-где и трижды, и четырежды. Но эта могила особая. Она будет всегда напоминать жителям села о любящих сердцах, которые не оставили друг друга даже в минуту смерти. Зато живут десятки детишек, спасенных из пламени. Из пламени безумства взрослых, которые порой забывают, что самое главное на свете. Нет, не политика, не идеология, не власть и даже не деньги. Главное в этой жизни – это дети, потому что дети ‒ это будущее, а оно должно жить. Оно просто должно быть. У всех!

И березка трепетала своими нежными листьями, порой как будто замирая и прислушиваясь. Что она слышала? Голоса? Как говорил юноша и как ему отвечала девушка?

– Страшно, Андрийка, – шептал девичий голос. – И сейчас страшно, и потом будет страшно. Сколько горя выпало на долю простого народа, сколько всего еще пережить предстоит.

– Нет, любимая, – отвечал голос юноши. – Страшное скоро кончится навсегда. Придет Красная армия и выгонит фашистов с нашей земли. И снова будут звучать песни, снова будут развеваться ленты в девичьих волосах, когда вы будете водить хороводы.

– Только мы с тобой не услышим и не увидим…

– Но мы с тобой теперь навсегда вместе…