Боевые искусства Ветрогорья

Он загасил окурок прямо о журнальный столик хозяйки, поднялся, едва не свалив этот столик огромным животом, и прошёлся по комнате.

— Я легко бы мог опровергнуть реальность ваших миров, Гедвина и прочих. Бьюсь о заклад, что населяющие эти миры персонажи говорят неестественными пафосными фразами. Они картонны, они не обладают ярко выраженными чертами характера, они схематичны и абстрактны. Так ведь?

Хорошо бы выставить собеседника за дверь, но деликатный менеджер на это никогда бы не решился ни в одной реализации. Поэтому он только согласно закивал, стараясь не раздражать психоаналитика.

— А наш мир реален? — вдруг спросил собеседник и вперился глазами в Двинянина, ошеломлённого таким поворотом в беседе.

— Вроде как…

— "Вроде как", — передразнил его Усачёв. — Именно, что вроде!

Он вдруг подскочил к Гене и резко взял его за грудки:

— Скажи-ка, юный друг, чем торгует фирма, где ты работаешь?! — перешёл на "ты" собеседник.

Менеджер вначале хмыкнул, а затем облился холодным потом и побледнел. И правда, чем торгует "Русакофф"?! Гена начал усиленно копаться в памяти, вспоминая работу: планы, отчёты, концепции, совещания, презентации — вся атрибутика рутинной офисной работы. Есть заказчики и есть поставщики. Но главное он не мог вспомнить, какой товар они, русаковцы, берут у поставщиков и перепродают заказчикам! Двинянин вытер выступивший пот со лба, и Илья Фёдорович, заметив это, нанёс второй удар:

— Ты своё детство помнишь?

— Помню, — Тут у Гены сомнений не возникало.

Он помнил два последних класса школы, первую неудачную любовь, разлучника Орлова, красивую Ельцову, уроки физкультуры, родителей… Но тут его вторично прошиб холодный пот: всё это вспоминалось, словно эпизоды из биографии, из которой многие незначительные моменты вычеркнуты. Младшие и средние классы он не помнил совершенно. Он не помнил других уроков, кроме физкультуры, и других одноклассников, кроме Нади и Орлова. Ну и Маши из параллельного. А проклятый психоаналитик наносил удар за ударом.

— На кого ты учился в вузе? Не помнишь! Название города твоего детства? Тоже не помнишь! Имя твоей сожительницы, с которой ты прожил три года? И это не помнишь!

От головокружения Двинянин свалился в освободившееся кресло, а Усачёв навис над ним, продолжая добивать аргументами:

— Почему в нашем мире большинство говорит шаблонными фразами? "Я вас услышал", "у меня проблемы"… Носят дурацкие надуманные фамилии? Почему окружающие тебя люди схематичны? Какая внешность у Русакова и Храмцова? Почему в Ветрогорске вечная туманная осень?

— Что вам нужно?.. — прохрипел замороченный менеджер. Его била крупная дрожь.

— Хочешь увидеть реальный мир? — спросил психоаналитик, напоминая героев фантастических фильмов. — Самый стопроцентно настоящий? Материальный? Не иллюзорный?

Обычно в фантастических фильмах герои немедленно соглашаются на такое. Но Гена — далеко не герой, и больше всего на свете ему хотелось, чтобы этот чокнутый куда-нибудь исчез.

— Все миры, включая и этот, мир Гены Двинянина, существуют только в твоей голове! — почти кричал сумасшедший.

Откуда-то в комнате возник ещё один гость — тощий юноша. Двинянин оторвался от кресла и, плохо соображая, попытался выскочить из комнаты.

— Держи его, Юра! — скомандовал Усачёв. — Он начал осознаваться!

Они вдвоём вцепились в трясущегося менеджера, завалили его на кресло, и наступила полная темнота.

11. Хомо аппаратус

— Он осознался, Уиф! — обрадовался первый.

— Да, Юр, после многоветвия всегда приходит осознание, — подтвердил второй.

Уиф подошёл к хомоноиду ДГ-29 и внимательно всмотрелся в лицо. С глаз осознанца исчезла муть, они стали ясными и чистыми. Эквивал Уиф пощёлкал пальцами перед лицом ДГ-29, тот вздрогнул и начал испуганно озираться.

— Почему он молчит, Уиф? — встревожился Юр.

— А зачем ему говорить? — ответил вопросом на вопрос эквивал. — ДГ-29 — датчик гигроскопический. Подаёт голос в крайних случаях, когда влажность в помещении превысит норму.

Уиф озабоченно осмотрел вытатуированный инвентарный номер на лбу хомоноида, вынул из кармана смятую кепку и нахлобучил на голову осознанца.

— Номер видно? — спросил он Юра, отодвигаясь.

— Нет, всё нормально, — ответил напарник и, понизив голос, осторожно поинтересовался: — Мы сможем выбраться отсюда с ним?

— Татуировку прикрыли, одежда у него обычная… Как-нибудь проведём мимо охраны. Скольких так провели…