Боевые маршруты

Материально-техническому обеспечению боевой деятельности авиачастей мы всегда уделяли пристальное внимание. Перед началом этой операции наши водители перевезли на склады и аэродромы 2386 тонн боеприпасов, 6217 тонн горюче-смазочных материалов, 33 вагона различного авиационно-технического имущества, немало продовольствия и обмундирования. Грузы доставлялись чаще всего по плохим дорогам и бездорожью под непрерывными бомбежками противника. При решении этой важной и трудоемкой задачи хорошо показали себя многие генералы и офицеры авиационного тыла. Среди них хочется назвать П. Г. Казакова, И. И. Семенова, Е. А. Адо-рова, П. П. Запольского, А. П. Лебедева, В. К. Свешникова, М. П. Мироновича, Д. А. Ершова, А. Я. Стуруа, Н. Д. Кузнецова, Н. М. Шопина, П. Савкипа, Б. А. Рабиновича, К. Н. Щипина и многих других.

* * *

Время наступления приближалось. Летный состав изучал район предстоящих боевых действий. Воздушные разведчики выискивали все новые объекты на переднем крае и в глубине обороны противника, фотографировали их. В штабах выявленные цели наносились на карты. Вся эта предварительная работа была чрезвычайно необходима и для нас, и для командования наземных войск.

Противник всячески противодействовал разведчикам. Они подвергались атакам истребителей, сильному обстрелу зениток. Но не менее серьезные помехи в их работу вносила плохая погода. Когда с озера Ильмень и с Лова-ти начинали дуть сильные ветры, поднималась пурга. Снежная пелена застилала небо, ветер наметал между самолетами сугробы. Хотя в землянках, где стояли железные печки, было по-домашнему тепло, ненастная погода раздражала летчиков. Их настроение хорошо выразила наша гостья Маргарита Алигер. В стихотворении "В нелетный день", посвященном командиру авиационного разведывательного полка И. Д. Завражнову, она писала:

Снег метет налево и направо,

Хмуро от заря и до зари.

Трудный день для летного состава

- Жди погоды, думай да кури.

На следующий день "временно безработный" командир позвонил с аэродрома в армейскую газету и продиктовал ответные строки:

Снег вновь поутру заблистал,

Прозрачна даль в краях высотных.

Друзья мои, наш час настал,

Мы наверстаем день нелетный...

Небо действительно немного прояснилось. Летчик Хочетуров отправился на разведку. Но вскоре "прозрачная даль в краях высотных" снова сменилась облачностью и дымкой. Командиру экипажа пришлось вести самолет по приборам. Вот внизу, в одном из "окон", показалась прямая, как стрела, линия железной дороги. Летчик посмотрел на карту. Стало ясно, что с маршрута не сбился.

Но чем дальше уходил самолет на запад, тем ниже опускалась облачность. По расчету, под крылом должен появиться вражеский аэродром, но сколько ни всматривались разведчики в туманную муть, ничего увидеть не могли.

Нет, стоп! Внизу обозначились какие-то предметы, расположенные на равном удалении друг от друга. Да это же самолеты. Стрелок Клименко, заранее подготовивший светящиеся бомбы, ждал команду. И вскоре услышал ее.

Серая мгла вдруг расступилась. "Один, два, три", - считал про себя Хочетуров. Самолеты стояли в два ряда, их было двадцать, как подтвердил фотоконтроль.

Не задерживаясь, экипаж развернулся и взял курс к другому аэродрому. И там Хочетуров аккуратно подсчитал и сфотографировал самолеты. Теперь гнезда фашистских стервятников были хорошо известны.

Возвратившись домой, летчик доложил о результатах разведки. На карте, висевшей в штабе, появились новые отметки. В вышестоящие инстанции были немедленно отправлены донесения.

Здесь я должен сделать небольшое отступление и сказать, что сразу после организации воздушной армии нашим разведчикам приходилось очень туго. Правда, воздушной разведкой занимались в каждой части, по специальное разведывательное подразделение было в единственном числе.

В один из мартовских дней 1943 года начальника разведки подполковника Прусакова вызвал командующий фронтом генерал-полковник И. С. Конев. Вернулся он сильно расстроенным. Подавленным голосом доложил:

- Генерал Конев предупредил: если и дальше так будет вестись воздушная разведка - я, мол, тебе бороду вырву.

Все, кто присутствовал при этом разговоре, невольно расхохотались. У Георгия Кирилловича действительно была густая, красивая борода, за которой он тщательно ухаживал.

- Ну и что ты ему ответил? - еле сдерживая смех, спросил Стороженко.

- А я ему спокойно говорю, - уже бодрым тоном продолжал Прусаков. Конечно, товарищ командующий, бороду вырвать всегда можно, но разведка-то ничуть от этого не улучшится. На триста километров фронта у нас не хватает самолетов.

- Сколько же вам их надо, чтобы нужды не испытывать? - спросил командующий.

- Минимум еще один полк.

Только тогда командующий фронтом немного успокоился. Посмотрев на мою бороду, он озорно сверкнул глазами и сказал:

- Хорошо. Идите. Переговорю с вашим начальством. А борода пусть останется пока при вас.