Боевые маршруты

Вот таким птичьим чутьем обладал и старший лейтенант Николай Канищев. Куда бы он ни летал, в какой бы погодной обстановке ни оказывался - всегда безошибочно находил и нужную цель, и дорогу домой. По мастерству ведения разведки, особенно по воздушному фотографированию, трудно было назвать ему равных.

Перед войной Канищев учился в Воронежском университете. Затем окончил Краснодарское военно-авиационное училище и в двадцать лет стал летчиком-инструктором. Позже работал преподавателем Мелитопольской авиационной школы. Когда на страну напали фашисты, Канищев подал рапорт с просьбой направить на фронт. Но ему отказали: подготовка авиационных кадров тоже была тогда нужным делом. Однако Канищев настоял на своем и пошел воевать рядовым штурманом тяжелого воздушного корабля. Он совершил около сотни боевых вылетов. Потом его, как опытного специалиста, перевели в 72-й отдельный разведывательный авиаполк на должность старшего летчика-наблюдателя.

179 боевых вылетов, в том числе сто ночных, совершил Канищев за время войны. В январе 1945 года он, как я уже рассказывал, отличился вместе с Иваном Великим при разведке дороги Познань - Берлин.

Полковник Канищев и поныне находится в кадрах. В 1950 году он успешно окончил штурманский факультет Военно-воздушной академии и работает сейчас штурманом в одном из военных округов.

На фронте хорошо знали мастера воздушной разведки командира эскадрильи майора Алексея Криворученко, ставшего впоследствии Героем Советского Союза. Я могу привести только одну цифру: 27000 квадратных километров. Такую огромную площадь он сфотографировал с воздуха. А ведь каждый полет был сопряжен с риском для жизни.

При выполнении одного из заданий шестерка "мессеров" подожгла самолет Криворученко. А на борту у него имелись бомбы. Но отважный разведчик хладнокровно выбрал цель и накрыл ее. Когда перетянули линию фронта и надежд на спасение самолета не осталось, Криворученко приказал экипажу, покинуть машину. Сам он, как и полагается командиру, оставил ее последним.

135 боевых вылетов совершил за полтора года войны штурман одной из разведывательных эскадрилий капитан Владимир Смирнов, ставший в апреле 1944 года Героем Советского Союза. Этот человек сочетал в себе все лучшие качества воздушного разведчика: храбрость и выдержку, летное мастерство и зоркий глаз следопыта. Много раз он горел, падал на землю, был ранен и контужен, а все оставался жив и после излечения возвращался в строй воздушных бойцов. Но в июле 1944 года во время одного из разведывательных полетов храбрый следопыт погиб.

...Представление о воздушных разведчиках, людях мужественной и романтической профессии, было бы неполным, если бы я не рассказал еще об одном человеке - о е И. Д. Завражнове. Выше о нем лишь упоминалось. Есть люди, образ которых постепенно стирается из памяти. Но такого, как Иван Дмитриевич, забыть нельзя. В 6-й воздушной армии его знали буквально все. О нем рассказывали случаи, напоминающие легенды. Силой Иван обладал необычайной. Но не только и не столько этим он снискал себе славу. Был он прежде всего смелым, хорошо подготовленным летчиком и прекрасным командиром. В части его любовно называли "Иван Завражнов - трижды отважный". И в рифму, и во всех отношениях правда. На груди у него кроме боевых орденов красовались три медали "За отвагу". Ими Иван Дмитриевич особенно гордился.

В начале войны Завражнов водил в бой бомбардировщик, потом переучился на истребителя. И тут воинское счастье ему на время изменило. Правда, виноват в этом прежде всего он сам.

В ненастную погоду, когда мела пурга, Ивану Завражнову вдруг захотелось побывать "в гостях" у немцев. Завел мотор "лага" и, ни у кого не спросясь, даже никого не поставив о своем вылете в известность, махнул в самый центр демянского котла на базовый аэродром Глебовщина. Гитлеровцы, понятно, не ждали "гостя" в такую погоду и никакого противодействия нашему одиночному истребителю не оказали. А тот, как хозяин, прошелся над стоянками транспортных самолетов и выпустил по ним весь комплект боеприпасов.

Дерзкой вылазкой Завражнов нанес немалый урон фашистам. На свой аэродром он возвратился благополучно. Герой, да и только! Но генералу Кондратюку, привыкшему во всем соблюдать надлежащий порядок и дисциплину, такая "самодеятельность", конечно, не понравилась. Он снял Завражнова с должности командира 238-го истребительного авиаполка и отправил в Максатиху, располагавшуюся в глубоком тылу. Там, в учебном полку, я и встретил его осенью 1942 года, когда прибыл на Северо-Западный фронт.

- Какими судьбами вас сюда занесло? - спрашиваю Завражнова, которого знал еще по войне с белофиннами. Тогда он летал на самолете СБ, служил в авиабригаде Пятыхина. А она входила в состав ВВС 13-й армии, которыми я командовал.

- За непочтение родителей, - с горькой усмешкой ответил Завражнов и, ничего не тая, рассказал о своем проступке. - О снисхождении просить не смею, - добавил в заключение. - Наказан поделом. Только вот душа разрывается на части, когда вижу, как к фронту идут самолеты. Словно в ссылке себя чувствую.