Боевые маршруты

72-й скоростной бомбардировочный авиационный Петрозаводский полк, который несколько раньше был преобразован в разведывательный, вскоре показал себя с самой лучшей стороны. Широкий размах получила аэрофотосъемка. Резко сократилось время обработки разведывательных данных. Кроме того, мы обязали вести разведку все экипажи, вылетающие на боевые задания, - истребителей, штурмовиков, бомбардировщиков. О своих наблюдениях они немедленно докладывали командованию.

Как-то в разговоре я сказал Прусакову:

- Штаб фронта доволен вашей работой. Теперь за бороду можете не опасаться.

* * *

В 240-й отдельной разведэскадрилье и 72-м отдельном разведполку было немало опытных воздушных следопытов. От их зорких глаз не ускользали даже незначительные изменения в обороне противника. Это - майоры Иван Великий и Алексей Криворученко, капитаны Григорий Махринов, Владимир Смирнов и Василий Давыдов, старшие лейтенанты Николай Канищев, Василий Погоре-лов, Петр Беликов и многие другие. Все они отличались исключительной смелостью и высоким летным мастерством. О некоторых из них хочется рассказать подробнее.

Капитан Василий Погорелов любил летать на бреющем, причем иногда на крайне малой высоте.

- Смотри, Василий, когда-нибудь врежешься в землю, - предупреждали его товарищи.

- Зря боитесь, - озорно отвечал Погорелов. - Моя "пешка" блинчиком отскочит и снова будет в воздухе.

В чем было преимущество такого полета? Во-первых, разведчик всегда неожиданно появлялся над вражескими позициями. Во-вторых, он может рассмотреть такие детали, которые обычно скрадывает большая высота. В-третьих, его не сразу обнаружат вражеские истребители, особенно на фоне леса.

Другое дело, когда поручалось произвести аэрофотосъемку. Тут хочешь не хочешь, а выдерживай высоту. При выполнении таких заданий и случалось Погорелову встречаться с истребителями противника. Но летчик, умело используя мощь бортового огня и маневренные качества "пешки", обычно выходил победителем из таких схваток.

Погорелов совершил более 150 разведывательных полетов, был удостоен звания Героя Советского Союза и награжден многими орденами. Двадцатидвухлетний командир эскадрильи погиб при выполнении очередного боевого задания.

Колоритной фигурой был и майор Иван Ефремович Великий. До войны он, будучи машинистом паровоза, без отрыва от производства окончил аэроклуб и поступил затем в Ворошиловскую военно-авиационную школу. Завершив учебу, полтора года работал там инструктором. Как только началась война, Иван Ефремович стал военным комиссаром сначала подразделения дальних, позже ночных бомбардировщиков. Но у него была неодолимая страсть к разведке. Командование удовлетворило его просьбу, и Великий стал командиром 2-й эскадрильи 72-го разведывательного полка.

Природа наделила Ивана Ефремовича крепким здоровьем и недюжинной силой. Спокойный по характеру, отзывчивый, он пользовался у подчиненных непререкаемым авторитетом.

Смелость у И. Е. Великого граничила нередко с риском. Но она сочеталась с высоким летным мастерством и тонким расчетом. На самые трудные задания комэск вылетал обычно сам. И всегда возвращался с полными, а главное, с достоверными сведениями о противнике.

Летом 1943 года у И. Е. Великого произошел такой случай. Закончив разведку, он развернулся на обратный курс. И тут на высоте 4 тысячи метров появились вражеские истребители и начали его преследовать. Чтобы оторваться от них, пришлось уходить с набором высоты в сторону солнца. А все члены экипажа были без кислородных масок. Маневрируя и отстреливаясь, Великий не заметил, как поднялся на семь с половиной тысяч метров. Когда фашисты отстали, он запросил сначала штурмана, потом стрелка-радиста, как они себя чувствуют. Ни тот, ни другой не ответил. "Оба в обмороке", - с тревогой подумал Иван Ефремович. Правда, сам он не чувствовал кислородного голодания. Возможно, потому, что был сильнее и выносливее товарищей. А может быть, сказались обостренное чувство ответственности за судьбу экипажа и нервное напряжение?

Резко двинув штурвал от себя, Великий перевел самолет в крутое пикирование. Выровнял его на высоте две тысячи метров. Штурман пришел в сознание быстро, а стрелок-радист ответил по переговорному устройству минут через восемь после снижения.

А в другой случай с его экипажем мы, в штабе, даже не сразу поверили. Ведь летчики горазды на шутку. Однажды ночью разведчики возвращались с задания. Когда подошли к аэродрому, он оказался закрытым туманом, свет включенного на земле прожектора рассеивался, и летчику трудно было рассчитать заход на посадку.

Иван Ефремович Великий начал выравнивать машину несколько раньше границы летного поля и немного правее полосы. А там в капонире стояла малокалиберная пушка с задранным вверх стволом. Самолет как-то зацепил ее правой ногой шасси, выдернул, пронес метров 50 и уронил в кустах.