Боевыми курсами. Записки подводника

Но долг звал нас в море. Выполняя боевой приказ, мы пополнили провиант, артиллерийский боезапас и вышли в море на боевую позицию в северо-западную часть Черного моря. Мы держали курс на запад…

Волны, фосфорически светясь, окатывали с ног до головы стоящих на мостике вахтенного командира и наблюдателей. Таинственные мерцающие огни причудливыми гирляндами вспыхивали на гребнях волн то тут, то там.

Дело в том, что осенью в водах Черного моря появляется множество не видимых простым глазом живых организмов. Из-за них потревоженная волнами, кораблями, судами или даже дельфинами поверхность моря начинает мистически светиться, создавая иллюзию присутствия бесформенных потусторонних существ. [66]

Но особое беспокойство доставляли нам в это время дельфины. Они, когда мчались в нашу сторону, оставляли на поверхности пенящийся след, очень похожий на бурун от перископа или торпеды. Вполне естественно, что в ночном сумраке верхняя вахта воспринимала их следы именно так. И лишь вблизи сигнальщики могли разглядеть изящные тела дельфинов. Они неслись стремительно, и их спинные плавники действительно издали походили на бурун от перископа, а фосфорическое свечение воды в точности воспроизводило след парогазовых торпед.

Мы никогда не упрекали сигнальщиков, получая от них доклады об обнаружении подобного следа, памятуя, что лучше лишний раз напрасно объявить боевую тревогу, чем прозевать настоящие торпеду или перископ.

В походе по радио мы узнали, что 6 ноября 1941 года в Москве, как и в мирное время, состоялось торжественное заседание, только в этот раз оно проходило не в Большом театре, а на перроне станции метро «Маяковская».

Наступил день 24-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. По всему фронту враг рвался вперед. Советские войска оставили Волоколамск и Можайск. На отдельных участках фронта фашисты совсем близко подошли к Москве. Бои шли у Наро-Фоминска и Серпухова. Слушая сводки Совинформбюро, мы ловили каждое слово о Москве. Мы ясно понимали, что ноябрь оказался тяжелее октября, который мы провели еще в Севастополе. Фашисты взяли Клин и Солнечногорск, а ведь эти города находятся совсем близко от столицы.

В боевом походе, вдали от родных берегов наша любовь к Родине проявлялась особенно сильно. Ее трудно выразить обычными словами, ее надо ощутить самому.

С особой остротой это чувство овладело нами в день праздника - 24-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции, который мы встретили в море, под водой.

Вся команда собралась в первом отсеке.

- Товарищи! - обратился к нам комиссар Коновалов. - В Москве, на Красной площади, только что состоялся традиционный праздничный военный парад. [67]

Лица у всех засияли.

- Неужели как и прежде? - воскликнул Федорченко.

- Да, как и прежде, в мирное время… - ответил комиссар.

Шепель, Федорченко, Индерякип, Рыжев, Мамцев и другие матросы окружили комиссара, наперебой спрашивая, действительно ли состоялся военный парад - уж очень в то время это событие казалось необычным и радостным.

- Тихо, товарищи! - дружелюбно прервал разволновавшихся матросов Григорий Андреевич. - На Красной площади с короткой речью выступил Иосиф Виссарионович Сталин. В своем выступлении он поздравил советский народ и Красную армию с великим праздником Октября, - продолжал комиссар.

- А следовательно, и нас? - не унимался Григорий Федорченко.

- Безусловно, и нас, - подтвердил комиссар.

В наступившей тишине раздался голос известного балагура и заводилы моториста Павла Конопца:

- Ну что ж, не подкачаем, братцы-матросы?

- Не подкачаем!… - с подъемом подтвердила вся команда, как один человек.

На стихийно возникшем митинге выступили почти все матросы, старшины и командиры, их речи были коротки, но зажигательны.

Несмотря на исключительно сложное, можно сказать, критическое положение, в честь великого праздника на Красной площади состоялся беспримерный в истории военный парад. Войска с парада шли на передовые позиции, в бой, защищать свою столицу.

На параде Верховный главнокомандующий сказал: «На вас смотрит весь мир как на силу, способную уничтожить грабительские полчища немецких захватчиков. На вас смотрят порабощенные народы Европы, попавшие под иго немецких захватчиков, как на своих освободителей. Великая освободительная миссия выпала на вашу долю. Будьте же достойны этой миссии». Выступление Верховного главнокомандующего заканчивалось следующими словами: «Пусть вдохновляет вас в этой [68] войне мужественный образ наших великих предков - Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова. Пусть осенит вас победоносное знамя великого Ленина».

Мы понимали: раз жива наша столица и бьется сердце страны, значит, будет дан достойный отпор врагу.