Боевыми курсами. Записки подводника

— Если подводная лодка на переходе будет тяжела (видимо, такое случалось), не стесняйся, выбрасывай за борт часть груза, вплоть до боезапаса. Будь спокоен и осмотрителен, не спеши.

Поблагодарив Андрея Васильевича за дельный совет, мы с Павлом Николаевичем направились на подводную лодку.

Отдав швартовы, отошли от стенки Новороссийского порта на середину Цемесской бухты и начали дифферентовку.

К нашему общему удовлетворению, дифферентовка прошла быстро. В уравнительной, носовой и кормовой дифферентных цистернах оказалось достаточное количество воды для нужных манипуляций. Расчеты Григория Никифоровича Шлопакова, как всегда, оказались точными.

Сразу же после выхода в районе мыса Дооп сигнальщик Мамцев обнаружил самолет-разведчик, летящий параллельно береговой черте.

Подводная лодка, изменив курс, срочно погрузилась на безопасную глубину. Это погружение лишний раз убедило нас в правильности расчетов во время погрузки. Через некоторое время мы всплыли и легли на прежний курс.

Наступила теплая южная ночь. По небу кое-где мирно плыли редкие облака, между ними ярко мерцали звезды. Я спустился с мостика в центральный пост, потом осмотрел все отсеки. Свободный от вахты личный состав отдыхал кто где — в подавляющем большинстве на ящиках боезапаса. Усталость брала свое, а молодость не замечала неудобств.

Чувство искреннего уважения и товарищеской любви испытывал я к этим парням. У меня нет возможности дать здесь хотя бы самую краткую характеристику каждому командиру отделения и матросу — основной движущей силе корабля. Они вынесли на своих плечах всю тяжесть флотской службы. В любой, самой сложной обстановке каждый из них честно выполнял долг на своем боевом посту. Никто из них ни разу не дрогнул при бомбежке, преследовании и обстреле врагом. Но все же постараюсь сказать несколько слов хотя бы о некоторых из них.

В группе мотористов мое внимание привлекали два человека — командир отделения Петр Яковлевич Индерякин и моторист Аршак Минасович Аракельян.

Петр Яковлевич был родом из Астрахани, и вся его натура была пронизана духом свободолюбия и независимости. Официального отношения к себе он совершенно не терпел и на подобное обращение отвечал грубовато, даже немного развязно. Но когда его называли по имени-отчеству, он готовился слушать внимательно, и было заметно, как он становится все более подтянутым. Его бодрый ответ: «Будет сделано!» — всегда гарантировал своевременное выполнение любого задания, которое с этого момента становилось законом для него самого и для пяти его мотористов.

Индерякин обладал удивительной способностью воплощать свои технические знания в быстрые и эффективные действия, причем это качество было известно всем. К личным удобствам он относился с полным безразличием. Никто из команды не удивлялся, когда узнавал, что Индерякин во время ремонта не уходил с подводной лодки и даже спал за дизелями. На дивизионе он заслуженно снискал себе славу лучшего командира отделения мотористов.

Его глубокие знания устройства дизелей были известны не только среди личного состава подводных лодок, но и среди рабочих-судостроителей. Я помню немало случаев, когда при строительстве подводной лодки рабочие Николаевского судостроительного завода обращались к Индерякину за помощью и называли его не иначе, как Петр Яковлевич. И Петр Яковлевич не спеша шел за ними в дизельный отсек. Индерякин был прирожденным мотористом, он быстро и досконально изучил новые четырехтактные дизеля с наддувом марки «1Д».

Красив был Индерякин в деле. Невозможно было им не любоваться, когда он брал в руки слесарный инструмент и начинал подгонять подшипники или протирать клапана. Когда мотористы начинали ремонт, он всегда брался за самые трудные операции. Тут же, на ходу, он учил своих подчиненных мотористов работе. Это позволяло каждому новичку быстро стать специалистом. Многие мотористы подражали ему не только в работе, но и в общении друг с другом.

В группе мотористов всегда царила атмосфера дружбы и взаимовыручки. Каждый стремился прийти на помощь товарищу, если тот в этом нуждался. Все они работали и несли ходовую вахту у дизелей на равных. Однако при форсированных ходах Петр Яковлевич становился на вахту сам и нес ее бессменно.

После получения ответственного задания Петр Яковлевич мог попросить лишь одно:

— Товарищ командир, прошу организовать харч в отсеке. — Таким образом он проявлял заботу о своих подчиненных.

Получив согласие, он собирал подопечных — «мотылей», как он любил к ним обращаться, — задраивал переборки пятого отсека и приступал к действу: что творилось в этот момент в отсеке, никто не мог себе представить, но после этого мотористы выходили довольные, чумазые и с гордостью демонстрировали результаты своей работы.