Боевыми курсами. Записки подводника

Ефрема Ефремовича я знал уже четыре года как одного из лучших старшин и активного, принципиального коммуниста. Он пользовался заслуженным авторитетом среди личного состава подводной лодки. У него было в высшей степени развито чувство ответственности за любое порученное ему партийное или служебное задание. Спокойный, всегда выдержанный, отлично знающий свою специальность, он умело передавал свой богатый опыт подчиненным — командиру отделения трюмных Быкову и старшим трюмным Балашову и Соколову.

Щукин всегда располагал к себе своей деловитостью. Мы никогда не видели его злым или сердитым. Он отдавал распоряжения, не повышая голоса, и никто не помнит случая, чтобы кто-нибудь из матросов ослушался мичмана или не выполнил его распоряжение.

Ожидая нового похода, мы получили пополнение. В каждой группе у нас было прочное закаленное в боевых походах ядро матросов и старшин с большим стажем действительной службы и хорошим боевым опытом. Они прошли суровую школу почти двух военных лет и были нужны на других кораблях.

Вместо них пришла молодежь из школ учебного отряда подводного плавания и матросы с других подводных лодок, которые заменили вышедших из строя членов нашей команды. Хочу отметить, что желающих идти в боевой поход с других кораблей было очень много, потому что люди жаждали вновь и вновь выходить в море и бить врага, пока их корабли находились в ремонте.

Вновь прибывших надо было ввести в строй, подготовить к самостоятельному несению вахты, приобщить к работе в боевых условиях на нашей подводной лодке. Проверка показала, что занятия с ними проводились регулярно и на хорошем методическом уровне, достаточно было и тренировок на боевых постах. Быстрому освоению ими своей новой специальности помогала хорошая общеобразовательная подготовка — все они имели среднее образование, а один из них, электрик Григорий Трубкин, закончил первый курс института. Кроме того, у них была хорошая производственная подготовка.

Так, молодой артиллерист Крылов заменил Отченашенко, который стал командиром отделения артиллеристов, вместо ушедшего на учебу Шепеля. Крылов был низкого роста, застенчивый и скромный, на его лице всегда светилась приветливая улыбка. Он, да, пожалуй, и все молодые матросы быстро сдружились с нашим боевым коллективом…

Проверяя подготовку корабля к выходу в море, я прошел в шестой отсек, где расспросил старшину группы электриков мичмана Карпова о готовности материальной части и личного состава. Карпов был одним из ветеранов подводной лодки. Широкоплечий, крепкий, спокойный, уверенный в своих знаниях и опыте, привыкший к морю и любивший его, суровый с виду, он редко сердился, и его было трудно вывести из равновесия. Вот и сейчас совершенно невозмутимо, тихим, но внятным голосом, он докладывал о готовности своей части:

— Материальная часть группы электриков исправна. Лечебный цикл аккумуляторной батареи прошел успешно. Теперь она у нас как новенькая. Личный состав, в том числе и молодые матросы, здоров и готов к выполнению боевых задач. Вот, к примеру, электрик Трубкин, — мичман кивнул в сторону главной станции, — знает свое дело боец, по собственной инициативе произвел ремонт корабельных выключателей. Во всем любит порядок.

У главной станции работал матрос высокого роста, крепкого телосложения, с серьезным взглядом. Это был способный и энергичный человек. Он обернулся и спокойно посмотрел на нас. Я подозвал его к нам и попросил кратко рассказать о себе.

— Родом я из-под Волоколамска Московской области. После окончания десятилетки поступил в ленинградский институт. Но началась война, и меня направили в учебный отряд подводного плавания, после окончания которого получил назначение на ваш корабль.

— Хорошо, идите. — Я отпустил Трубкина и обратился к Карпову: — А как дела с боевым листком?

— Он, по сути дела, готов. Дело за оформлением. Для этой цели решили привлечь Ванина. Он у нас на все руки мастер.

В подтверждение его слов из кормового отсека раздался шум набирающего обороты токарного станка.

— Это он! Определенно он — Ванин! — сказал Карпов.

Мы вместе с мичманом Карповым прошли в седьмой отсек. За токарным станком, расположенным с правого борта, стоял совсем юный, опрятно одетый, невысокого роста матрос.

Ванин уверенно управлял станком, по всему чувствовалось, что стоит за ним не впервые. Увидев нас, он выключил электромотор и представился.

— Где же вы обучились токарному делу? — поинтересовался я у него.

— Отец меня научил! — скороговоркой ответил матрос улыбаясь. Видя мой недоуменный взгляд, Ванин продолжал: — Он работал в механической мастерской, в которой были все металлорежущие станки. Кроме меня, у отца было шесть сыновей, и всех нас на этих станках он научил работать.

Можно было только похвалить пополнение. Теперь предстояло проверить их способности и характер в море…