Бог без машины

Мне было сложно сделать этот шаг — публично признать отрицательный результат. Но надо смотреть правде в глаза. Нам были очень нужны оборотные средства, у нас постоянно были кассовые разрывы, при этом у меня требовали погасить займ компании Х. Началась холодная война.

Партнеры резко захотели финансового контроля за компанией. Я отказал им, потому что боялся за наш бизнес. Я боялся того, что они начнут выводить деньги. Я знал, что кроме меня никто лучше не справится сегодня с оперативным управлением. Они мало что понимают в торговле и делали просто опасные предложения (например, резкое снижение товарных запасов) для высвобождения денег.

Как к ним относиться? Они вложили серьезные деньги в компанию. Их подкосил кризис, вот они пытаются найти виноватого. Такая позиция.

Выношу ли я «сор из избы»? Можно назвать это так. Но я никогда не давал никому никаких обязательств о неразглашении какой-либо информации о моих взаимоотношениях с партнерами. Я никогда не обманывал партнеров и никогда не буду этого делать — «сливать» или «пилить» деньги, как это любят в нашей стране.

2009–2010, МОСКВА, СЫКТЫВКАР, САНКТ-ПЕТЕРБУРГ

Федор бодрился, но отношения в компании испортились окончательно, а бизнес переживал не лучшие времена.

Его позвали в Москву на вручение книгоиздательской премии. «Лучшим торговцем признан…» Федор, слегка сутулясь, вышел к микрофону. «Этот человек по достоинству заслужил премию, которую вручит знаток Анатолий Вассерман», — выкрикнул вертлявый конферансье. К ним приближался человек в жилете, из карманов которого торчали незаменимые в случае ядерной войны пассатижи, зубные щетки и другие предметы.

Федор пожал ему руку и взял микрофон. «Спасибо за доверие. Я сегодня приехал в Москву и прошелся по магазинам…» Тут он задумался. Повисла пауза.

Федор о чем-то размышлял. Вдруг покраснел, как студент, махнул рукой и ушел в завивающуюся вокруг прилавков толпу.

Он решил покинуть «Бук-Трейд», какую бы боль и горечь ни нес этот шаг. Он не выполнил обещания, данные в блоге, и переживал, что оказался пустословом. Перебирал новые возможности, связанные с книгами, и искал, кому продать свою первую компанию.

Ночами мы сидели в скайпе и вертели, как стеклянный шар, идеи. Федор переходил на шепот и оглядывался — за его спиной в однокомнатной квартире спали жена и дочь, он боялся их разбудить.

Так прошла зима.

Весной на долю Федора нашелся покупатель. Ему предстояло отдать компанию бывшему конкуренту — тому самому канцеляристу, что топил его в блоге.

Конкурента привлекла синергия с «Карандашом» и доступ к книжным прилавкам сети. Партнеры уперлись, но поскольку понимали, что не разбираются в ритейле — согласились на нового игрока, знающего рынок.

Собрание. Федор шествует на казнь. Менеджеры выстроились, как гвардейцы, и, чтобы они не подумали, что вышвырнутый в отставку полководец пришел восстанавливать их против новой власти, он улыбается.

Потом вдыхает воздуху и чеканит: «Я выхожу. Новый акционер — “Ликор”, Румянцев».

Что?! Конкурент?! «Так будет лучше для всех», — твердит Федор и рассказывает историю отношений с холдингом. Его вроде бы поддерживают.

«Представляешь, приснился сон, — скайп зачем-то добавляет голосу Федора дрожь. — Я иду с Румянцевым по магазинам, складу и нахожу какие-то недоделки везде, недоработки. И такая накатила тоска, что продаю самое дорогое, что выстрадано. Проснулся и чуть не рыдал, хотя вроде научился все воспринимать спокойно».

Новое дело Федор искал несколько месяцев. Согласился было на предложение знакомого отстроить его мебельный бизнес, но понял, что партнер не готов ужесточать дисциплину — а без этого браться было бессмысленно.