Бог бросил кости (СИ)

— Что ж, не нам оспаривать решения Лидера. Надеюсь, все его планы дали достойные плоды. Шах, Дориан.

Эвелин выпустила ещё колечко дыма изо рта. Пятна солнечного света сдвинулись — ненамного, но и это хорошо. На миг игроки в шахматы преобразились: Дориан сидел на стуле с ногами, пустыми глазами глядя на доску, а оборванная рука Альфера безжизненно повисла, капая кровью на пыль — а затем всё снова стало, как раньше.

— Ты всё ещё веришь, что сможешь обыграть меня? Как наивно…

Глава 8. Сущность и впечатления

— Вы уверены, что успе ете к назначенному сроку, Линис? — Голос Франца проникал через все психологические барьеры. — Три тысячи четвёртый год уже довольно близко. Вы не хотите, чтобы я вмешивался в ваше исследование, но если дела пойдут слишком плохо, мне придётся это сделать. И для вас же лучше, если сами позволите мне присоединиться прежде, чем это станет необходимым . Я не настаиваю на принятии подобного решения, но я настаиваю, чтобы вы не забывали о сроках.

— Нет, мы закончи м это дело сами. Если торопишься, подарю бессмертную свинку, а бессмертный человек пока ещё не прошёл все тесты на старение. Я бы рада помощи, но легче работать нормально, чем объяснять тебе, что надо делать. Без обид.

— Линис, поймите же… Агмаил не потерпит неудачи. Уже три тысячи лет мы следуем его плану, и я не хочу, чтобы такой человек, как вы, стал первым, кто его нарушит. Мне будет необычайно жаль стирать вас, Линис.

— Это угроза?

— Это совет, — грустно улыбнулся Франц.

***

В пустом кабинете Академии было сумрачно и спокойно — лишь дыхание одинокого человека посредине нарушало полную тишину. Мягкий свет проникал из коридора через небольшие узкие окошки в разделяющей их стене, и синие полосы стелились по полу и стенам, слабо освещая помещение. Дверь была закрыта, но чуткий слух Лориана различал шаги редких людей, проходящих мимо. Никто даже не останавливался у двери кабинета, в котором, казалось, нет ни души.

Осознание.

Прошло пять дней с начала обучения, и Лориан постепенно начинал понимать, что Персиваль Алери имеет в виду под этим словом. Привычку воспринимать собственные мысли как данность Лориан считал аксиомой — более того, он даже не замечал возможности подумать, откуда они берутся.

Персиваль же ему рассказал.

Мысли не возникают в голове из ниоткуда — они струятся потоком, непрерывной цепочкой, и каждая следующая порождена предыдущей. Чтобы пришла в голову мысль, нужна другая, с которой она ассоциируется, и это главный и непреложный закон работы сознания. С увлечением Лориан наблюдал, понимая всё больше, как рождаются и пропадают в его воображении мысли, воспоминания, образы — впечатления. Вот, в чём истинная суть осознания — понимать, что у каждого дуновения невесомого эфира сознания есть своя причина, и есть свои следствия. Мысль о побеге со Дна рождает мысль о доме, за ней — воспоминания об отце, его слова назидания, обрывистые образы детства… Всё это казалось новым, но естественным; привычным — но открытым впервые. Восхищение от наблюдения растёт десятикратно, если понимаешь, что стоит за явлениями, которые ты видишь — а Лориан понимал.