Бог бросил кости (СИ)

— Внимательно следите за своими ощущениями, — говорил Франц, удерживая руку Лориана на месте. — Я могу обмануть вас, послав в ваше сознание впечатление о том, что ваша рука стоит на месте, в то время как она уже давно прижата к вашей груди. Но в таком случае, стоит вам начать другое движение, вы сможете почувствовать лёгкое несоответствие — как будто ваша рука мгновенно переместилась. Да, я могу постараться затереть и его, однако вы уже умеете отслеживать непрерывность собственной мысли? И вы точно чувствовали что-то необычное, когда я входил, тем более что пребывали тогда в раздумьях?

Пальцы Франца ослабили хватку, предупредив — а затем разжались. Лориан пошевелил предплечьем, но не почувствовал в потоке мысли ничего необычного; доверие снова вернулось к нему. Он поднял взгляд: синие глаза Франца смотрели на него с добротой — и лёгким оттенком грусти.

— Как же необычно, — проговорил Франц и подошёл к ограждению, опёршись об него обеими руками. — Когда-то все люди были такими, как вы.

— Что вы имеете в виду? — спросил Лориан, пытаясь проанализировать выражение лица собеседника, пока тот смотрел в глубокое звёздное небо над Кубусом.

— Люди на Земле не отличались умением размышлять. Многое для них было неочевидно, поэтому Первый Набла не учил их думать, как он, а установил догмы, или Идеи, которым нужно было слепо следовать. Но те люди искусно импровизировали. Своё неумение размышлять они компенсировали удивительной способностью учиться, постигая всё новые и новые грани одной и той же науки — умения жить. Вместо того, чтобы с детства тренироваться думать, они запоминали, для них не было закономерностей — у них были законы. Но каждое новое явление для них было чудом, каждое чувство — открытием. Они умели удивляться, находили прекрасное в многообразии, а не в единстве, а самое главное — наслаждались жизнью, какой она была. И в этом вы похожи на них, Лориан. Вы выросли там, где наука — не главное, где умение анализировать — вовсе не то, что необходимо для жизни. Вы можете чувствовать, потому что вас не учили контролировать эмоции, вы видите прекрасное в том, что для большинства здесь — вторично. Думайте сами, хорошо это или плохо — я же готов сказать вам, что очень давно среди похожих друг на друга людей Кубуса не появлялись такие, как вы.

— Вы хотите сказать, что я не умею размышлять, и это может быть хорошо? — Лориан посмотрел вниз, где мягкими огнями сиял город.

— Да, вы не умеете, — сказал Франц непринуждённо. — Будьте честны с собой, вам ещё многому стоит научиться в тонком искусстве мысли. Но что отличает вас от остальных и роднит с теми, кто жил тысячелетия назад — вы желаете учиться. Для всех нынешних жителей Кубуса, кроме вас и, может быть, Богов-Основателей, учиться чему-то — рутина. Они и не замечают, как изучают то, что им в данный момент нужно, — Франц усмехнулся. — Но вы… Вы восхищены тем знанием, что стало для вас доступно, и вы желаете его. И я не могу оставаться равнодушным, видя это.

— Вы скучаете? — спросил Лориан.

— Что вы имеете в виду? — Взгляд Франца заставил Лориана снова отвести глаза.

— Мне показалось, что вы скучаете по людям, которые жили тогда, на Земле. Ваш взгляд говорил об этом.

Франц мягко усмехнулся.

— Я не могу скучать по тем, кого никогда не видел. А даже если бы и видел — не променял бы Кубус на Землю. Не для того Агмаил создавал эту утопию, чтобы мы мечтали о том, о чём он старался забыть.

— Вы знаете Агмаила лично? — спросил Лориан. — Похоже, вы видели многих здесь.

— Да, доводилось беседовать с ним, — Франц задумался. — Он великий человек. По одному взгляду понятно, что ни перед чем не остановится, чтобы достичь того, чего он желает. А ещё он мастер мысли… Теория впечатлений, методы рационального мышления, расщепление сознания — его работа. Говорят, до нападения Атексетов он был другим, и больше размышлял, чем действовал. Но время шло, и из всех Богов-Основателей он оказался самым достойным, чтобы управлять Айлинероном.

Франц ещё раз усмехнулся и отошёл от ограждения, лёгким движением руки подхватив трость.

— Не задерживайтесь здесь, Лориан. На Кубусе стоит спать по расписанию, чтобы идти в ногу с жизнью.

Лориан не услышал звук открывающихся дверей за своей спиной; но когда он обернулся, Франца уже не было рядом. Лишь вода в фонтане тихо журчала, скрываясь во тьме под террасой.

Глава 9. Поиск и доверие

В лаборатории, не видавшей ни атексетских машин, ни искусственного разума, ни нейроинтерфейсов, большую часть пространства занимала огромная вакуумная камера. Металлический цилиндр был оплетён кабелями, ведущими к массивной контрольной панели, круглая грань цилиндра была сдвинута в сторону, а внутри при свете неяркого белого фонарика готовил эксперимент Роберт Мацело — молодой учёный с длинными кудрявыми волосами. Ровно посередине камеры он устанавливал хитрую систему, призванную уловить хотя бы отголоски того эффекта, что он несколько лет назад получил расчётами.