Бог бросил кости (СИ)

Первую минуту он лежал неподвижно: сердце медленно успокаивалось, боль в ноге появилась и угасла снова. Затем он поднялся и огляделся: вокруг была неплотная сеть из тонких труб самых разных форм и размеров, и красноватый свет бил из множества маленьких огоньков, встроенных в металлический каркас. Человек отметил, что хоть структура была наклонной, дорожка оказалась горизонтальной, и её ответвление вело куда-то вглубь. Поднявшись на ноги, он побрёл навстречу неизвестности.

Чем глубже человек заходил в структуру, тем тише становился шум волн, но тем отчётливее было слышно отдалённый равномерный гул. Труб не становилось меньше — наоборот, они окружали дорожку всё плотнее и плотнее, пока не окружили её сплошной стеной. И тут человек вышел.

Перед ним было огромное помещение, посредине которого стоял агрегат неясного назначения. Он, похоже, и издавал мерный гул — человек подошёл поближе, чтобы рассмотреть его. Круглый в сечении, он напоминал реликвию из тех, что стояли у Суверена в дворце — с перемежающимися утолщениями, со странными канавками на поверхности. Человек понял, что устал: от мерного гула захотелось прилечь рядом и уснуть — возможно, навсегда…

Мерзкий голос крикнул что-то на непонятном языке, и человек вздрогнул. К нему через пространство зала бежали странного вида существа: отдалённо похожие на людей, они были облачены в лохмотья, и их кожа казалась красной — как и всё в этом зале. Что-то хлопнуло, эхо разлетелось по пространству, и знакомый звук отскочившей пули прозвучал слишком близко, чтобы человек понял — ему здесь не рады. И он побежал.

Он бежал по решётчатому полу, не зная дороги, он сворачивал всё чаще и чаще, метавшись среди самых разных механизмов, назначения которым он не знал. Мерзкие голоса были то ближе, то дальше — иногда среди механизмов можно было видеть подобных существ, любопытно оборачивавшихся на человека. И тут он забежал в тупик.

Дорожка просто обрывалась, утыкаясь в вертикальную шахту, уходящую вниз и вверх. Человек оглянулся — голоса были всё ближе. В отчаянии он заглянул в шахту и увидел лестницу: выход.

Вниз двигаться смысла не было; если и есть здесь те, кто могут ему помочь, то только наверху. Поэтому он цеплялся дрожащими руками за перекладины лестницы, стараясь не думать, сколько ему в случае неудачи придётся падать.

И тут прямо рядом с лестницей человек увидел решётку: ухватив её рукой, он с облегчением заметил, что она закреплена некрепко. За ней был мягкий голубоватый свет — немногим сильнее света в шахте, но это значило, что там могли быть люди. Дружественные люди… Собрав все силы, человек начал отчаянно бить решётку рукой. Она шаталась всё больше.

***

— Да… — проговорил Лориан, вспомнив отвратительных существ среди труб и механизмов. — Похоже, я знаю, кто такие Тормоны.

— Отлично, — ответил Мацело. — Тогда вы знаете, что несколько сотен лет назад они отвергли милость Агмаила, выбираясь на поверхность. Говорят, они даже похищают людей.

По спине Лориана пробежали мурашки от смутного подозрения.

— И много они уже успели похитить?.. — спросил Лориан тихо.

— Никто не доказал даже, что похищения происходят. Однако Тормоны грабят, поэтому всех, кто находится сравнительно близко к техническому уровню, снабдили компактной версией роторных пушек, которые используют в войне с Атексетами. Приказ — стрелять без предупреждения.

Присутствие.

— Зачем они это делают?

— Тормоны? — Мацело задумался. — Да Рингус их знает. С ними сложно вести диалог, они очень неприветливы. Я бы предположил, что у них сменился правитель, запустив новую политику. Если они будут слишком злодействовать, я уверен, что Агмаил что-нибудь предпримет. Иначе говоря, я считаю, что он не выпустит ситуацию из-под контроля.

— Вы все так доверяете Агмаилу, — Лориан хрустнул пальцем.

— Вспомните жизнь Первого Наблы, — сказал Франц, появившись там, куда оба собеседника не смотрели. — Когда среди его ближайших последователей назрел заговор, и заговорщики собирались убить его на общем собрании, Набла приказал встать на колено. Никогда Набла не потворствовал заискиванию и самоунижению перед ним, но те из присутствующих, что истинно ему доверяли, подчинились приказу. И тогда взмахнул Набла своим оружием, и молния рассекла пространство над преклонившими колено, поразив всех тех, кто остался стоять. Первый Набла ни разу не предал ожидания тех, кто был ему истинно верен, а Агмаил — избранник Наблы. Доверие Агмаилу — это доверие решению Наблы.

Повисла пауза, после чего Мацело развёл руками и, вскинув брови, сказал:

— Да, это оно. Я не так хорошо владею словом, чтобы так формулировать речь, — и улыбнулся.

***