Бог есть

«Все хорошо, и никакой надежды на лучшее» (Вольтер).

«У них не человечество, развившись историческим, живым путем до конца, само собой обратится, наконец, в нормальное общество, а, напротив, социальная система, выйдя из какой-нибудь математической головы, тот час же и устроит все человечество и в один миг сделает его праведным и безгрешным, раньше всякого живого процесса, без всякого исторического и живого пути!» (Достоевский «Преступление и наказание»).

Последняя цитата — о социалистах и социалистической революции. Только почему это революция — не исторический и не живой путь? «Чапаев» тоже хорошая книга: «Волков никогда и ничем не прикормить, а нас прикармливать не требуется,— нас и голодных не угнать от борьбы».

Демагогией хорошо заниматься в сытости и благополучии. А когда в доме пожар… Я когда на лошадь сел верхом — мне и то было неловко перед лошадью. Все демагоги сидят у народа на шее, свесив ножки. Но им этого мало. Им неприменно надо хлестать его плеткой по морде и приговаривать, какая он сволочь. (Может, так они хлещут по морде свою совесть?) Пришелец прораб дядя Вова лучше сказал: «Может, мы их спросим, пусть сами скажут, что для них благо, а что нет». Или уж скажите честно, что народ для вас — стадо баранов. А то вас так и критикуют: мол, себя вы называете пастырями (пастухами), а народ — паствой. Господь наш Иисус Христос говорил о себе так для сравнения. У вас же словно имя собственное. Господь сравнивал себя с добрым пастырем. А где была ваша доброта, когда все созданные народом средства производства, все нажитые общим трудом богатства великой страны, ее природные богатства отдали на разграбление кучке эксплуататоров, по большей части иноверцев и инородцев, цель которых — обирать презираемый и ненавидимый ими народ, вывозить награбленное «за бугор», а в «этой» стране плодить нищету и убожество и кое-где порой творить милостыню? А именно к этому сводится роль нашего президента во время так называемого общения с народом по прямой линии, к этому сводится роль государства с его жалкими «социальными пособиями», которые надо выпрашивать как милостыню, и далеко не каждый это делает, кто имеет на это право, поэтому у нас самая низкая официальная безработица, чем так гордится власть. (Теперь вот озаботилась «Законом о тунеядцах». То есть безработных у нас нет — у нас тунеядцев полстраны (треть страны, четверть — точную цифру скрывают)).

«Пастырей ваших умоляю я, сопастырь и свидетель страданий Христовых и соучастник в славе, которая должна открыться: пасите Божие стадо, какое у вас, надзирая за ним не принужденно, но охотно и богоугодно, не для гнусной корысти, но из усердия, и не господствуя над наследием Божиим, но подавая пример стаду; и когда явится Пастыреначальник, вы получите неувядающий венец славы. Также и младшие, повинуйтесь пастырям; все же, подчиняясь друг другу, облекитесь смиренномудрием, потому что Бог гордым противится, а смиренным дает благодать» (1Пет.5:1–5).

Ладно, вы пастыри, а я упрямый баран, возомнивший себя свободным гражданином демократической страны и смеющий оценивать ваши слова и поступки. И я скажу, что думаю: пасёте, господствуя над наследием Божиим, а стадо ваше покорное тихо вымирает, и того и гляди оставшихся пустят под нож (планы такие давно озвучены). Кого пасти будете? «Я есмь пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец. А наемник, не пастырь, которому овцы не свои, видит приходящего волка, и оставляет овец» (Ин.10:11,12). Или наемники вы, а не пастыри? Или волки. Лицемерие «пастырей» лучше всего чувствует сам народ, мудрость и ответная «любовь» которого выразилась в метких пословицах.