Бог-Император Дюны

Я должен помнить, что их нельзя лишать сомнений, подумал Лето. Именно так я потерпел неудачу с Говорящими Рыбами на площади. Иксианцы умело держатся на поверхности, используя зазубрины человеческих сомнений. Свидетельство тому – Хви. В вестибюле зала, за запертой дверью, послышался какой-то шум.

– Это прибыл мой Дункан, – сказал Лето.

– Видимо, он услышал о ваших планах…

– Вероятно.

Лето видел, как Монео борется со своими сомнениями, мысли его были абсолютно прозрачны. В этот момент Монео так точно подходил своему человеческому положению, что Лето захотелось его обнять.

Он обладает всем спектром человечности: от сомнения до веры, от любви до ненависти… он охватывает все! Это все те качества, которые плодоносят, удобренные и согретые эмоциями, обусловленные желанием жить настоящей Жизнью.

– Почему Хви приняла это предложение? – спросил Монео.

Лето улыбнулся. Монео не может сомневаться во мне; он должен сомневаться в других.

– Я признаю, что это не вполне обычный союз. Хви примат, а я уже не принадлежу к отряду приматов.

Монео снова пришлось бороться с вещами, которые он чувствовал, но не был способен высказать.

Глядя на Монео, Лето почувствовал, как его созерцаемые изменения чужого поведения заструились в его сознании мощным потоком – этот ментальный процесс происходил настолько редко и с такими обильными и живыми ощущениями, что, когда это случалось, Лето боялся шевелиться, чтобы не замутить великолепную картину.

Приматы мыслят и выживают именно с помощью своего мышления. В основе этого мышления лежит нечто, что появилось вместе с клетками. Это поток человеческой озабоченности судьбами вида. Иногда примат прикрывает этот поток, окружает его непроницаемым барьером и тщательно прячет, но я намеренно сенситизировал Монео к такой работе его самого сокровенного «я». Он следует за мной, потому что считает, что именно я веду человечество по пути выживания. Он знает это на уровне своего клеточного сознания. И я нахожу это, когда смотрю на Золотой Путь. Это очень по-человечески, и мы оба согласны в одном: этот путь должен продолжаться!

– Где, когда и как будет проходить брачная церемония? – спросил Монео.

Он не спросил: «Почему?» Монео больше не задавал себе этот вопрос и не искал понимания, вернувшись на твердую для себя почву. Он снова стал мажордомом, управляющим хозяйством Бога-Императора, первым министром.

Он владеет существительными, глаголами, частицами, с помощью которых оперирует действительностью. Слова выступают для него в своем исконном смысле и со своими обычными функциями. Монео никогда не использует трансцендентный потенциал своих слов, но зато хорошо понимает их повседневный, обыденный смысл.

– Так что вы ответите на мой вопрос? – настаивал на своем Монео.

Лето взглянул на него, подумав: Я, напротив, чувствую, что слова в наибольшей степени полезны, когда открывают для меня отблеск притягательных и неоткрытых мест. Но это употребление слов настолько мало понимается современной цивилизацией, которая продолжает верить в механистическую вселенную абсолютных причин и следствий, очевидно сводимых к корневой причине и единственному следствию этой причины.