«Бог, король и дамы!»

Шевалье Александр отшатнулся. Неужели какая-то мерзавка его окрутила? Убью стерву, — подумал он, украдкой озираясь по сторонам. Как раз у такого-то юнца хватит глупости заколоть его среди Лувра… И что самое неприятное — практически безнаказанно. Конечно, он расстроится, расплачется, к кузену побежит, тот — к его величеству. И никто не докажет, что его сиятельству не было нужды защищаться. Кажется, к счастью, он один.

— Конечно, ваше сиятельство, я негодяй и мерзавец, — стараясь сохранить небрежный тон, проговорил шевалье де Бретей. — А как тогда называть человека, угрожающего шпагой безоружному?

Водемон вспыхнул.

— Я не угрожаю!

— Вот как? — к шевалье де Бретею вернулось душевное равновесие. — Ты стоишь в темном переходе со шпагой, называешь меня негодяем и мерзавцем. А я даже ответить не могу. Вдруг — шпагу выхватишь и убьешь.

Виконт покраснел еще больше и начал снимать перевязь.

— Я и без шпаги могу сказать все, что о тебе думаю! — в запальчивости выкрикнул он.

«А это ты зря», — холодно подумал шевалье де Бретей. «Без шпаги я тебя одной рукой сделаю». Подумал и нож убрал. От греха. Все же убивать ему еще не приходилось. Впрочем, драка с его сиятельством также не входила в планы шевалье. Синяк или царапина слишком дорого обходились пажу его величества в прямом смысле этого слова, а уж разбитая губа… Конечно, Водемон не производил впечатление человека, способного на такой подвох. Но… от нелепых случайностей не застрахован никто, так что шевалье Александр старался не искушать судьбу.

— Что ж, сударь, — голос пажа звучал ровно и даже слегка устало, — прежде чем мы устроим здесь драку на манер дворцовой прислуги…

Виконт вспыхнул:

— Что за нелепость! — Мысль о том, что его сравнили с лакеями, заставила шевалье забыть о кровожадных планах.

— Прекрасно. Значит, мы все же будем вести себя как подобает людям благородным и вы, ваше сиятельство, дадите мне возможность объясниться.

— Благородный человек? Это ты то? Шлюха! — презрительно бросил юный Лоррен.

— А ты мне платил? — огрызнулся паж. — Впрочем, — добавил он, возвращаясь к обычному тону, — если вашему сиятельству угодно обратиться ко мне… Что ж… Полторы тысячи ливров — и я в вашем полном распоряжении. Где угодно и как угодно… и сколько. Правда, — шевалье Александр остановился, — это плата за одну ночь.

Услышав сумму, юноша только открыл и закрыл рот. И замер. Это было содержание виконта за два месяца. Удовлетворившись произведенным эффектом, Александр решил было покинуть общество юного вельможи, но не тут-то было.

— Сам шлюха и других заставляешь этим заниматься! — выкрикнул Водемон.

— И что? — не смутился паж. — Какое у тебя право попрекать меня этим? Ты даже заплатить не можешь… А эти… фрейлины… Ты что думаешь, их батюшки и матушки, дядюшки, тетушки, кузены и все прочие не знают, зачем они при дворе? И думаешь, ты их своим обаянием покоряешь? Или прыщами? Между нами, любовник ты тоже — так себе…

Водемон во второй раз открыл и закрыл рот.

— Твои кузены наверняка хорошо благодарят девочек за их услуги…

— Ты… — Водемон, наконец, обрел дар речи и постарался вернуть себе презрительный и важный тон. — Да что с тобой разговаривать, ты же кроме денег ничего не видишь! Ты не дворянин, а обычный парижский бродяга, который только и может, что торговать детьми…

— Что ты несешь? — недоуменно и даже с некоторой растерянностью проговорил шевалье Александр. — Это кем я торгую?

— Королевскими пажами, вот кем! — с ненавистью и презрением выкрикнул Водемон.

— Да они просто записки носят… что в этом такого?

— «Записки»… — ядовито повторил виконт. — Значит, это у тебя называется «носить записки»… То-то от записок графу де Буасе Мотвиль топиться хочет! А, впрочем, тебе этого не понять… По тебе давно палки плачут… Ну, чего встал?! Прочь с дороги!

Александр ошеломлено уставился вслед юному вельможе и попытался сообразить, о чем говорил виконт де Водемон. Прежде королевскому пажу и в голову не приходило, будто «золотой мальчик» мог что-то знать о процветающей в Париже торговле людьми. Но даже если его сиятельство что-то проведал, то почему он обвиняет в этом его? И при чем тут граф де Буасе? Его сиятельство не интересовался мальчишками — уж это королевский паж знал точно. И в записках графу речь шла о свидании с дамой… точнее о том, что свидания придется отложить. Александр недоуменно пожал плечами и вдруг понял. Понял и сорвался с места.

— Это правда? — шевалье де Бретей ворвался в комнату пажей и схватил юного Мотвиля за плечо. — Что ты и граф де Буасе…

Королевский паж промычал что-то невнятное и Александр сообразил, что мальчишка в стельку пьян. Еще трое пажей валялись неподалеку в обнимку с пустыми бутылками, в комнате витали винные пары, и потрясенный шевалье понял, что Водемон не солгал!..