Бог Лезвий

По прошествии нескольких дней Лерой пронюхал, что Дрейтона позвали в кухню на приватный разговор. Прижавшись к стенке рядом с косяком, он стоял и подслушивал. Дело обстояло так: братца хотели отвезти в старый дом, осмотреться, примириться с ним и с тем, что там произошло. Так сказала мать. Примириться с домом, хмыкнул про себя Лерой, это же не дом, мать его, перерезал мамке пацана глотку. О чем весь сыр-бор?

Очевидно, отцу авантюра с возвращением Дрейтона в дом, где умерли родичи паренька, была не по душе, и той ночью обсуждалось странное предложение терапевта. В конце концов мать и терапевт победили в споре. Лерой подумал: Ох уж эти матери и врачи. Такими глупыми порой бывают, что хоть волком вой.

* * *

День тот выдался дождливым и промозглым, в небе собрались темные тучи. Врач – тощий мужичонка с торчащими вперед зубами – сидел с ними в машине, на заднем сиденье, между Дрейтоном и Лероем. Мать – впереди, рядом с отцом, у которого явно было настроение побухтеть о всяком-разном. Лерой радовался, что его взяли. Ему причиталось, в идеале, оказывать Дрейтону поддержку, но такой идеал – курам на смех. Втайне он надеялся, что у Дрейтона случится какой-нибудь болезненный флешбэк, он зальет всё горючими слезами, станет кататься по полу, и из дому его выволокут в смирительной рубашке, а свою старость он мирно встретит в дурке, в комнате с мягкой обивкой.

Дом оказался совсем не таким, как Лерой себе представлял. В общем, просто дом. И не было в нем ничего жуткого – ни столетней паутины по углам, ни заросшей сорной травой лужайки. Кто-то до сих пор ее подстригал, похоже. А еще дом был яркий, старательно выкрашенный – единственный сиреневый в округе. Уныние наводили только пустые клумбы (по времени года им и полагалось быть такими) да небо, давившее на крышу дома грузом серых, спутанных комков хлопка.

Внутри дом тоже не поразил – самый обычный, как кусок хозяйственного мыла. Ни пятен крови, ни опрокинутых вещей, ни меловых фигур на полу. Даже желтая лента с надписью «ПОЛИЦИЯ / НЕ ПЕРЕСЕКАТЬ» не была натянута перед дверью. Скука.

– Что ж, Дрейтон, – начал терапевт. – Когда это произошло, тебя здесь не было…

– В том-то и суть, – произнес отец Лероя. – Его здесь не было. Он ничего не видел. И совсем не обязательно его сюда тащить. Добра оно ему не сделает.

– Все в порядке, – подал голос Дрейтон. – Я хочу посмотреть.

Терапевт поджал губы, как бы говоря: видите, я прав.

Дрейтон кивнул. Миновав диванчик для гостей, они открыли дверь и зашли в одну из комнат. Наконец проявилось что-то странное, прибытие начало себя оправдывать. Стены оказались выкрашены в черный цвет, окна – тоже. Кисти, которыми тут орудовали, лежали на полу и подоконниках. Кровать была перевернута и оттащена к стене, дверь шкафа распахнута: глазам Лероя предстала одежда на вешалках. Над ковром в спальне витал тяжелый запах, и в одном месте ворс был темным и жестким, как щетка.

– Здесь, – указал терапевт на пятно, – лежала твоя мать, Дрейтон.

– Это, черт побери, жестоко, – пробормотал отец Лероя. – Дрей, уходи, если хочешь.

Дрейтон покачал головой.

– Нет, сэр, я останусь.

– Не думаю, что Джимми хотел бы такого, – промолвил отец.

– Его разум, само собой, был помрачен, – сказал терапевт. – Он не знал, чего хотел. Или, скорее, то, чего он хотел, было… довольно-таки страшно.

– Вы знаете, о чем я. – Отец Лероя встал прямо и подбоченился. На терапевта жест, судя по всему, впечатления не произвел, и в итоге родич сдулся. Мать внимательно оглядывала углы спальни, будто проверяя, не осталось ли там чего от жертв.

– Ладно, мы лучше выйдем. – Скрестив руки на груди, отец вышел, следом за ним – мать. Они так торопились, что забыли о Лерое, которому тут было вполне по душе.

Вау, думал он, убийство. Бритвой – от уха до уха. Вау.

– Раньше эта комната не была черной, – сообщил Дрейтон.

– Он покрасил ее примерно за день до инцидента, – пояснил терапевт. – Никто не знает, зачем он все затемнил, даже окна. Вероятно, сделал это сразу после убийства, наверняка никто сказать не может.

– Здесь папочка убил себя? – спросил Дрейтон.

Терапевт покачал головой.

– Нет. Когда он закончил здесь, пошел вон туда.

Лерой с Дрейтоном прошли следом за терапевтом сначала в гостиную, затем – по короткому коридору в кухню, а оттуда по черному ходу попали в гараж. Врач спросил у Дрейтона, где включается свет, и тот щелкнул рычажком на стене. Машина стояла на месте – никто на нее не покусился. Воздух в гараже был преотвратный.

– Тут он умер, – сказал терапевт, указывая на кладовку в дальнем конце гаража. – Забрался внутрь, сел на табуретку и перерезал себе глотку.