Бог не играет в кости

…Барахтер никогда не был гениальным ученым. Еще в университете он понял, что великим ему не стать. Как и то, что Нобелевская премия в этой жизни пройдет мимо него. Но он был трудолюбив, настойчив, неплохо ладил с коллегами, имел хорошую память и логический склад ума. А это не так уж и мало для успеха. Окончив университет, свежеиспеченный физиолог год прокантовался на кафедре в ассистентах, подрабатывая написанием курсовиков и дипломов, и смиренно ждал открытия финансирования своей темы. Его интересовала возможность высвобождения скрытых резервов организма.

Информация о том, что человек не полностью использует свой природный потенциал, не являлась секретом ни для кого. Давно было известно, что скрытые возможности человеческого организма резко активизируются при сильном стрессе и помогают выжить в ситуациях, кажущихся безнадежными. Барахтер собирал информацию о таких историях. В его картотеке были случаи, когда женщина, боясь за жизнь своего ребенка, подняла легковой автомобиль, словно тот не имел веса, когда чинивший самолет летчик, испугавшись белого медведя, запрыгнул на крыло, и многие другие. В стрессовом состоянии люди без устали пробегали огромные расстояния, прыгали на невообразимую высоту, поднимали громадные тяжести и совершали другие невероятные поступки. Все эти случаи свидетельствовали о том, что организм обычных нетренированных людей в условиях крайней необходимости ведет себя иначе — откуда-то возникают неведомые силы и умения. Откуда? Как вызвать их в обычной обстановке? Как заставить организм работать на сверхрежиме по заказу? — именно эти вопросы волновали молодого ученого. Почему одни люди в момент опасности могут их использовать, а другие нет? Почему уникальные возможности человека заблокированы природой? А еще — как восстановить силы после сверхнапряжения?

Барахтер полагал, что к проблеме надо подходить комплексно — препараты, физиотерапия, суггестия. Он готов был экспериментировать и использовать любые возможности. Он находил и обследовал людей, переживших подобные эпизоды в своей жизни, подробно расспрашивал их о том состоянии. С интересом изучал древние китайские трактаты и йогические практики. Не гнушался опытом шаманов, даже ездил на Алтай и в Бурятию. И смиренно ждал, когда же ему позволят заниматься тем, что для него было интереснее всего в жизни.

Однако в страну пришли голодные девяностые, сводить концы с концами получалось все труднее, материальная база лаборатории становилась хуже и хуже. Финансирование урезали даже близящимся к завершению проектам, так что об открытие новых не стоило даже думать. А вскоре вообще стало не до науки, и ученые подались по всему миру кто куда.

Так Барахтер оказался в Израиле — дальние родственники подсобили. Но и в университете Тель-Авива его тема оказалась на положении Золушки. Правда, за четыре года работы удалось написать несколько неплохих статей и побывать на двух серьезных конференциях. Его заметили и предложили место в исследовательском центре Дании. Вскоре последовал первый грант. За ним второй. Затем собственная лаборатория и возможность заниматься тем, что ему интересно.

Но первые достижения оказались не столь значительными, как хотелось работодателям Барахтера и ему самому. Тут уже пригодилось одно из достоинств ученого — не опускать руки, а сжав зубы работать дальше, подгоняя себя и вселяя надежду в подчиненных. И вдруг — это уже потом Барахтер понял, что его вели и плавно подводили к результату, помогая во всем, — произошел прорыв. Из каких-то кулуарных разговоров, из подброшенной публикации чьей-то услужливой рукой, из приглашения на конференцию, где был прочитан доклад, серьезно сдвинувший исследования ученого, из молодых талантливых подчиненных и сформировалась та критическая масса, которая привела к успеху. Но настоящий прорыв наступил после конференции в Токио, вернее, после перелета в Токио. Место Барахтера оказалось рядом со старым ученым из Аргентины, после разговора с которым в голове профессора наконец-то сформировалась стройная концепция. Но сколько потом не искал Барахтер этого ученого, так и не смог найти.

Как только идея полностью оформилась в голове профессора, из тени вышел и неизвестный благодетель, все эти годы незримо опекавший его. Им оказался некий фонд, филиалы которого и подкармливали Барахтера грантами. Ученому предложили переехать в Россию, в провинциальный Волжанск, где он получал возможность отточить и отшлифовать свою методику в предоставленном ему отделении больницы, а затем и свой собственный медицинский центр.

А еще спустя пару лет благодетели приоткрыли лицо, озвучив свои истинные цели — им была нужна непобедимая команда футболистов всего на одну игру. И эта игра должна состояться уже послезавтра.

— Что же это за игра такая, подготовка к которой заняла почти четверть века? — удивился Егор.

— Молодой человек, — усмехнулся профессор. — Этот вопрос я задавал себе последние семь лет, после того, как узнал истинную цель своих работодателей. Но, несмотря на все мои старания, узнал я немного.