Бог примет всех

Горелов с уверенностью человека, имеющего хорошие документы, небрежно протянул ему бумагу. Махновец начал читать по слогам:

— Политический комиссар. Выходит советчик. Нам такой документ не нужен. У нас нет никаких политических комиссаров. Я правду говорю, хлопцы?

Горелов насмешливо спросил:

— Это почему?

— Мы на вашу советскую власть плюем. Нам эти документы ни к чему.

— Тогда для чего вам наши документы?

— А ты, не шипи, как змея. Плюем мы на вашу власть. Мы только батьку Махно одного знаем. Он нам и приказал: «Бей жидов, спасай Россию!» Что вам здесь нужно? Приехали сюда свои порядки устанавливать?

Он озорным взглядом посмотрел на Горелова.

— Что не нравится? — и как заученный, привычный всем лозунг, произнес, — Бей белых, пока не покраснеют, бей красных, пока не почернеют. Ты кто?

Горелов вспыхнул и резко ответил:

— Я тебе показал документ кто я! Чего тебе еще надо?

— Молчи! — произнес он и замахнулся на Горелова нагайкой. — Кто ты?

— Кто, кто? Коммунист!

— А ты кто такой?

Всадник улыбнулся.

— Да неужели ж сам не видишь? Русский, русский я! Не еврей и не комиссар! А ты, кто такая? Жидовка?

— Нет, я русская…. Разве не похожа?

Махновцы спешились и окружили повозку.

— Слезай! Все долой!

Горелов, сгорбившись и уткнувшись подбородком в воротник шинели, продолжал неподвижно сидеть. Вдруг взгляд махновца остановился на его носе и бледном лице

— Вы езжайте хлопцы, я здесь сам разберусь с этим комиссаром и его бабой…

Махновцы вскочили в седла и понеслись в сторону поселка.

— Ты…, — зловеще произнес махновец. — Поди-ка сюда, жидовская харя!

Он достал из кобуры револьвер и, помахивая им, схватил Горелова за ворот шинели. Сидевший на бричке Семен, соскочил на землю и стелой помчался в придорожные кусты. Нина быстро переглянулась с Гореловым, и дальше все замелькало, сливаясь, как спицы в закрутившемся колесе. Горелов охватил сзади махновца и бросил его на землю. Нина соскочила с брички и, подобрав полы длинной юбки, бросилась на помощь Горелову. Махновец, словно лев, бился под комиссаром. Было сразу видно, что он гораздо сильнее напавшего на него человека. Рука с револьвером моталась в воздухе из стороны в сторону. Нина схватила руку, стараясь прижать ее к земле. Махновец изогнулся и сбросил с себя Горелова. Оттолкнув в сторону Нину, он поднял револьвер. Девушка схватила валяющийся на земле кнут и изо всей силы ударила им по руке махновца. Револьвер вывалился и утонул в дорожной пыли. Она успела поднять его раньше мужчины.

— Стой! — закричала она и направила оружие в грудь махновца.

Тот вздрогнул и с опаской посмотрел на девушку, в чей руке плясал револьвер.

— Не дури, барышня! Не дури!

Он отступил шага на два, готовясь к новому нападению. Нина повернулась к Горелову и в этот момент, махновец бросился на нее. Локоть его больно ударил ее с размаху в челюсть, а затем последовал удар в живот. Девушка упала. Мужчина упал на нее и мертвой схваткой стал сжимать ее горло. Грохнул выстрел. Махновец глухо застонал, руки его ослабли. Нина вскочила на ноги и, подняв револьвер, выстрелила ему прямо в широкое, скуластое лицо. Он дернулся, как будто ожегся выстрелом, и, сникнув ее с себя, застыл в каком-то неестественном положении.

— Как вы? — обратилась она к Горелову, который с трудом поднимался с земли.

Он промолчал, словно, не расслышав вопроса, и отрешенно посмотрел на девушку.

— Вот и вы открыли счет загубленных жизней, — наконец произнес он. — Нужно уходить и уходить, как можно быстрее. Если они нас здесь застанут, порвут на куски. Он снял с убитого винтовку и забросил ее за спину. Опираясь на плечо Кати, они направились дальше, к поселку, до которого было уже не так далеко.

***

У «Астории» стояла телега, нагруженная печеным хлебом, а на горячих хлебах лежал в развалку ломовой извозчик. Мимо него равнодушно проходили люди. Нина вышла из гостиницы и, поправив шляпку, направилась на работу. На ее лицо еще оставались следы командировки, которые она пыталась спрятать под черной вуалью.

— Товарищ! Да что же вы такое делаете? Ведь вы ведь весь хлеб примяли, посмотрите, что с ним стало.

Мужчина смерил ее взглядом и сплюнул.

— А тебе то что, барышня? Вы слышали, поезд с зерном взорвали? Так что, люди сейчас любой хлеб с удовольствием съедят. Так, что проваливайте, барышня…

Около нее остановился автомобиль.

— Нина! Садитесь, — предложил ей Горелов. — Вы на работу?

— Да, — ответила девушка, садясь на заднее сиденье автомашины.

— Я вот на совещание еду, твоя бывшая подруга проводит. Ох, и злая она баба…

— Да, откуда она злая, товарищ комиссар. Я ее с детства знаю, женщина, как женщина…

— Плохо вы ее знаете, если говорите так. Она — зверь в юбке. Вы бы видели, что она творит над пленными казаками и офицерами. Страшно, даже мне хотя я видел многое в этой жизни.

Нина с удивлением посмотрела на Горелова.