Читаем Бог. Религия. Священники. Верующие и атеисты полностью

Плащаница представляла собой кусок полотна размером примерно 410 см. на 140 см. Говорилось, что на полотне — по аналогии с Платом Вероники — осталось изображение всего тела умершего Иисуса Христа. И, в самом деле, паломники видели на предлагаемом им полотне двойное изображение тела мужчины: со спины и спереди; двойной головой в центре — слитно, а ногами — в противоположных концах. Зрители могли заключить, что Иисус Христос был не завернут в полотно, а что под его тело полотно только подложили с ног до головы, перегнули свиток полотна через голову покойника и затем покрыли им же сверху от головы до самих ног.

Говорилось, что эту реликвию привез в Лиреи местный рыцарь-крестоносец (по другой версии, говорят — "солдат удачи") из Константинополя. Для паломников говорилось, что эта плащаница только сейчас, в 1347 году, была "перенесена" из Константинополя. Позже, уже в XVI столетии начали говорить, что это была та плащаница, которую видели крестоносцы в Константинополе в 1204 году и тогда же "тайно вывезли с собой" во Францию.

С тех пор и до наших дней о нынешней Туринской плащанице изобретались и распространялись все новые и новые слухи, за которыми просто невозможно с полной достоверностью уследить; невозможно и пересказать все эти "говорят". Говорят — ну, и пусть говорят. Мы дальше будем излагать только основанную на строгих документах и фактах историю нынешней Туринской Плащаницы. (В скобках заметим, что среди дошедших до нас вариантов исторических документов о Туринской плащанице имеются некоторые незначительные расхождения, которые мы не в силах устранить. Эти расхождения — не существенные для нашего исследования. Но чтобы не сеять у верующих подозрений, я буду четко придерживаться тех документов, которые в изобилии, чуть ли не по дням, приводятся яростным защитником подлинности Туринской плащаницы Яном Вильсоном (Jan Wilson) в его неоднократно издаваемых трудах: "История Плащаницы" (Shroud History) и "Священные лица, тайные места" ("Holy Faces, Secret Places"), разбавляя в некоторых местах эти данные сообщениями, которые берутся нами исключительно из католических источников и ссылками на общеизвестные исторические события.

14.13. Туринская Плащаница с момента ее появления была признана подложной

Итак, начнем с первого дошедшего до наших дней документа:

10 апреля 1349 года после окончания эпидемии чумы и в условиях продолжения столетней войны граф Джоффри де Шарни обратился к папе Клименту VI (1342–1352, француз по происхождению, Пьер Роже, добровольно переехавший из Рима в Авиньон) с просьбой: "в ознаменование удачного побега графа из английского плена, избавления французов от только что закончившейся эпидемии чумы" построить в Лирее каменную церковь в честь святой Девы Марии и в благодарность Святой Троице и разместить в будущем храме имеющуюся в собственности дома де Шарни Плащаницу Иисуса Христа". Де Шарни писал, что он владеет той плащаницей, которая некогда пребывала в Константинополе.

Как эта Плащаница "из Константинополя" попала к де Шарни, граф не расписывал. Но в то время ходили слухи, возможно, инспирированные самим графом де Шарни… говорили, что Плащаницу граф приобрел то ли у рыцаря крестоносцев, то ли у какого-то "солдата удачи". (Во время 4-го крестового похода рыцари нанесли "визит" Константинополю, разворовали все его церковные святыни, опустошили весь город.)

Но это совершенно невероятно. От времен 4-го крестового похода до времени "обретения" графом Плащаницы в Лирей прошло более 120 лет. На протяжении 120 лет эта "приобретенная в Константинополе" Плащаница не могла пребывать в полном забвении, — не мог ее владелец не пустить своей реликвии в оборот. Детали объяснений графа папе римскому не сохранились, но в исторических документах зафиксированы разговоры о появлении плащаницы у французских графов. Говорилось, что до "обретения" графом Плащаницы, ее выставлял на поклонение и зарабатывал себе на пропитание некий анонимный "Солдат удачи". Но такого не могло быть. Невероятно, чтобы свирепствующая средневековая католическая инквизиция десятилетиями мирилась с тем, что вот таку-у-у-ю Святыню позволяет себе держать в руках какой-то мирянин… Нет-нет, по тем временам это совершенно исключалось. Скорее всего, де Шарни собственной персоной заказал сделать ему, графу, такую необычную реликвию, какой стала потом Туринская плащаница. Что это было именно так, мы увидим из последующих документов и современных исследований. А теперь продолжим.

Ответ папы Климента VI графу де Шарни в документах не сохранился. Можно предположить, что устно или письменно папа удовлетворил просьбу графа де Шарни. Во всяком случае, церковь была построена и освящена.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Хор из одного человека. К 100-летию Энтони Бёрджесса
Хор из одного человека. К 100-летию Энтони Бёрджесса

Во вступительной заметке «В тени "Заводного апельсина"» составитель специального номера, критик и филолог Николай Мельников пишет, среди прочего, что предлагаемые вниманию читателя роман «Право на ответ» и рассказ «Встреча в Вальядолиде» по своим художественным достоинствам не уступают знаменитому «Заводному апельсину», снискавшему автору мировую известность благодаря экранизации, и что Энтони Бёрджесс (1917–1993), «из тех писателей, кто проигрывает в "Полном собрании сочинений" и выигрывает в "Избранном"…»,«ИЛ» надеется внести свою скромную лепту в русское избранное выдающегося английского писателя.Итак, роман «Право на ответ» (1960) в переводе Елены Калявиной. Главный герой — повидавший виды средний руки бизнесмен, бывающий на родине, в провинциальном английском городке, лишь от случая к случаю. В очередной такой приезд герой становится свидетелем, а постепенно и участником трагикомических событий, замешанных на игре в адюльтер, в которую поначалу вовлечены две супружеские пары. Роман написан с юмором, самым непринужденным: «За месяц моего отсутствия отец состарился больше, чем на месяц…»В рассказе «Встреча в Вальядолиде» описывается вымышленное знакомство Сервантеса с Шекспиром, оказавшимся в Испании с театральной труппой, чьи гастроли были приурочены к заключению мирного договора между Британией и Испанией. Перевод А. Авербуха. Два гения были современниками, и желание познакомить их, хотя бы и спустя 400 лет вполне понятно. Вот, например, несколько строк из стихотворения В. Набокова «Шекспир»:                                      …Мне охота              воображать, что, может быть, смешной              и ласковый создатель Дон Кихота              беседовал с тобою — невзначай…В рубрике «Документальная проза» — фрагмент автобиографии Энтони Бёрджесса «Твое время прошло» в переводе Валерии Бернацкой. Этой исповеди веришь, не только потому, что автор признается в слабостях, которые принято скрывать, но и потому что на каждой странице воспоминаний — работа, работа, работа, а праздность, кажется, перекочевала на страницы многочисленных сочинений писателя. Впрочем, описана и короткая туристическая поездка с женой в СССР, и впечатления Энтони Бёрджесса от нашего отечества, как говорится, суровы, но справедливы.В рубрике «Статьи, эссе» перед нами Э. Бёрджесс-эссеист. В очерке «Успех» (перевод Виктора Голышева) писатель строго судит успех вообще и собственный в частности: «Успех — это подобие смертного приговора», «… успех вызывает депрессию», «Если что и открыл мне успех — то размеры моей неудачи». Так же любопытны по мысли и языку эссе «Британский характер» (перевод В. Голышева) и приуроченная к круглой дате со дня смерти статьи английского классика статья «Джеймс Джойс: пятьдесят лет спустя» (перевод Анны Курт).Рубрика «Интервью». «Исследуя закоулки сознания» — так называется большое, содержательное и немного сердитое интервью Энтони Бёрджесса Джону Каллинэну в переводе Светланы Силаковой. Вот несколько цитат из него, чтобы дать представление о тональности монолога: «Писал я много, потому что платили мне мало»; «Приемы Джойса невозможно применять, не будучи Джойсом. Техника неотделима от материала»; «Все мои романы… задуманы, можно сказать, как серьезные развлечения…»; «Литература ищет правду, а правда и добродетель — разные вещи»; «Все, что мы можем делать — это беспрерывно досаждать своему правительству… взять недоверчивость за обычай». И, наконец: «…если бы у меня завелось достаточно денег, я на следующий же день бросил бы литературу».В рубрике «Писатель в зеркале критики» — хвалебные и бранные отклики видных английских и американских авторов на сочинения Энтони Бёрджесса.Гренвилл Хикс, Питер Акройд, Мартин Эмис, Пол Теру, Анатоль Бруайар в переводе Николая Мельникова, и Гор Видал в переводе Валерии Бернацкой.А в заключение номера — «Среди книг с Энтони Бёрджессом». Три рецензии: на роман Джона Барта «Козлоюноша», на монографию Эндрю Филда «Набоков: его жизнь в искусстве» и на роман Уильяма Берроуза «Города красной ночи». Перевод Анны Курт.Иностранная литература, 2017 № 02

Николай Георгиевич Мельников , Энтони Берджесс

Критика