Бог Солнца в поисках... суррогатной матери

— Ты заставил надеть меня злой нефрит?

— Я так думаю, хотя не помню ту ночь. Нефрит, однако, сам по себе не злой. Это — просто вещество, способное хранить в себе конкретный вид энергии, сверхъестественную энергию. Если ему открыть хорошую энергию, то именно это в нем и будет заточено. То же самое со злой энергией. К счастью, только один знает тайну, как высвободить заряд — Чаам — и он молчит.

— Потому что он упрямый, как ты?

Ник нахмурился.　

— Он не говорит, потому что заперт внутри своей пирамиды под постоянным наблюдением наших человеческих союзников, Учбена.

Это не казалось достаточно сильным наказанием. Он целенаправленно заводил детей, чтобы потом поработить или убить их. Но, возможно, наказание, подобающее его преступлениям просто не существует.

Бедные, бедные женщины.

— Кто-то из его дочерей выжил? — спросила я.

— Да. Они выжили и у них появились еще больше детей. Эмма правнучка Чаама и помолвлена с моим братом Гаем. Но мы считаем, что есть еще Пиелы, разбросанные по всему миру и сотни, заточенные где-то в тюрьме Мааскаб. Мы искали их в течение года, но безуспешно.

И хотя Чаам заключен, его Мааскаб до сих пор на свободе и полон решимости осуществить его желания. Мы надеемся найти всех женщин, пока их не останется совсем. — Его выражение лица вдруг сменил ужас. — Пенелопа, я должен спросить тебя кое о чем. По словам Виктора, они забрали твою мать, а теперь хотят схватить и тебя. Я предполагаю, что вы обе первенцы?

— Да, но…

— Ты что-нибудь знаешь об истории своей семьи?

Нет! Он не говорил… он не мог ничего сказать…

— Это не может быть правдой. Я знала свою бабушку. Она была хорошим, нормальным человеком, которая разводила лошадей на ферме с моим дедушкой в Индиане. Он и моя бабушка умерли, когда я была еще маленькой, но я точно могу сказать, что она не была… другой. Так же, как и моя мама.

— Возможно, они не понимали этого. У нас мало есть что, чтобы сравнить, но вот Эмма не догадывалась, пока….

— Нет! Этого не может быть. — Мое сердце бешено заколотилось.

Ник заправил мне за ухо, выбившейся локон.　

— Возможно, я ошибаюсь, но все знаки указывают на это.

Вскочив, я стала нарезать круги по комнате. Нет! Нет! Невозможно.

— Разве я не могла бы узнать, что твой отвратительный брат был моим прадедом? И… О нет! Ты и я, мы возможно переспали! И ты — его брат! Ты сделал из меня извращенку, виновную в кровосмешении!

Ник встал и вскинул руки в защитном жесте.

— Притормози. Я только называю его братом, точно также как зову Симил сестрой, но мы не связаны кровью. У нас не было ни матери, ни отца.

Я вздохнула с облегчением.　

— Тогда, как ты появился?

Ника съежился от воспоминаний.

— Мы точно не знаем. Просто очнулись в один прекрасный день, примерно семьдесят тысяч лет назад. Осведомленные. Существующие. Симил утверждает, что Создатель сотворил нас, чтобы наблюдать за миром, но я лично не видел и не слышал этого Создателя.

Вдруг я почувствовала слабость. Моему мозгу срочно нужна перезагрузка. Я отступила назад.

Протянув руки, Ник поймал меня.　

— Тебе необходимо поесть.

Он аккуратно уложил меня на диван, подсунув под голову подушку. Я не хотела отдыхать. Я хотела сражаться. Хотела выследить этих тварей и забрать у них мою маму. Но Ник прав, я была голодной и опьяненной.

Ник вернулся через несколько минут со стаканом воды и пачкой печенья Орео.

— Печенье? — Был ли это завтрак, о котором он говорил раньше? Мой шеф-повар!

— Моему виду еда не нужна, — пояснил он, — поэтому, если я ем, то только ради удовольствия. Предпочитаю тропические фрукты. А это держу для своего брата Гая, он не перестает их покупать, уж, больно это печенье ему нравится.

Странно, но это имело смысл. Если они не нуждались в еде для поддержания сил или не переживали за талию, тогда они могли есть все что угодно. Вот если бы я была божеством, то подписалась на яичный рулет, мороженное и дрожжевой хлеб.

Я взяла высокий бокал и сделала глоток. И быстро выплюнула огненную жидкость на каменный журнальный столик.　

— Что это? — прокашляла я.

— Ром. Думаю, он сможет снять напряжение.

Ага, на следующие примерно три дня.

— Спасибо, но нет, я прикоснусь к алкоголю не раньше, чем на следующей неделе.

Он был сбит с толку.

— Шутка. Зачем напиваться, если в моих руках есть богопля? Это гораздо веселее.

Он все еще непонимающе смотрел на меня.

— Божественная конопля? Богопля? — спросила я.

Он продолжал сверлить меня взглядом.

— Просто игнорируй меня, — проворчала я.

— Я принесу тебе воды, — говорит он, наклонив голову.　

Он вернулся со стаканом воды и сел на край дивана.　

— Я отправлю одного из Учбенов в бакалею, пока ты будешь отдыхать. А затем мы закончим с твоими вопросами.

— Учбен? Это твои «человеческие союзники» — те, кто охраняют Чаама, верно?