Бог Света

— Да. Они появились года два назад; ее придумал молодой Леонардо однажды ночью после стаканчика сомы. Теперь, когда идея Кармы стала модной, эти вещи лучше кружки для пожертвований. Когда господин горожанин предстает лично в клинике бога, выбранной им в канун своего шестидесятилетия, считается, что его молитва будет рассмотрена с учетом его греха при решении, в какую касту войдет, а также пол, возраст и здоровье тела, которое он получит. Мило. Ловко придумано.

— Я не пройду испытания, — сказал Сэм, — даже если воздвигну мощный молитвенный счет. Они поймают меня, когда дело коснется греха.

— Какого рода грех?

— Я еще только собираюсь его совершить, но он записан у меня в мозгу, поскольку я его обдумывал.

— Хочешь выступить против богов?

- Да.

— Каким образом?

— Еще не знаю. Начну, однако, с контакта с ними. Кто их глава?

— Одного назвать не могу. Правит Тримурти — Брама, Вишну, Шива. Но кто из них главнее в данный момент — не могу сказать. Кое-кто думает, что Брама.

— Но кто они — по-настоящему?

Ян покачал головой.

— Не знаю. У всех у них не те тела, что были лет тридцать назад. И все пользуются именами богов.

Сэм встал.

— Я вернусь попозже или пришлю за тобой.

— Надеюсь… Выпьешь еще?

Сэм покачал головой.

— Я должен еще раз стать Сиддхартой, разговеться в гостинице Хаукана и объявить о своем намерении посетить Храмы. Если наши друзья стали теперь богами, они наверняка общаются со своими жрецами. Сиддхарта идет молиться.

— Только не упоминай в молитве меня, — сказал Ян, наливая еще стаканчик. — Я не знаю, останусь ли жив после божественного посещения.

Сэм улыбнулся.

— Они не всемогущи.

— Надеюсь, что нет, но боюсь, что скоро достигнут этого.

— Счастливого плавания, Ян.

— К чертям.

Принц Сиддхарта остановился на улице Кузнецов по пути к храму Брамы. Через полчаса он вышел из мастерской в сопровождении Страка и двух слуг. Улыбаясь, словно ему было видение, что произойдет, он прошел через центр Махартхи и, наконец, появился у высокого, обширного Храма Творца.

Не обращая внимания на тех, кто стоял у молитвенной машины, он поднялся по длинной пологой лестнице, чтобы встретиться у входа в храм с главным жрецом, которого он заранее известил.

Сиддхарта и его люди вошли в Храм, разоружились и почтительно поклонились Центру помещения, прежде чем обратиться к жрецу.

Страк и остальные держались на расстоянии, когда принц положил тяжелый кошелек в руки жреца и тихо сказал:

— Я хотел бы поговорить с Богом.

Жрец внимательно вгляделся в лицо принца.

— Храм открыт для всех, господин мой Сиддхарта, и каждый может общаться с Небом, сколько пожелает.

— Я не совсем это имел в виду, — сказал Сиддхарта, — я думал о чем-то более личном, чем жертвоприношение и долгая молитва.

— Я не вполне понимаю…

— Но ты понимаешь тяжесть этого кошелька? В нем серебро. Однако у меня есть и другой — с золотом, его тоже можно передать. Я хочу воспользоваться твоим телефоном.

— Теле?..

— Коммуникационной системой. Если ты из Первых, как я, ты должен понимать мой намек.

— Я не…

— Уверяю тебя, что мой звонок ничем не повредит твоему главенству здесь, Я знаю эти дела, и моя скромность всегда была притчей во языцех среди Первых. Вызови сам Первую Базу и справься, если тебе так легче. Я подожду в другой комнате. Скажим им, что Сэм хочет поговорить с Тримурти. Они согласятся.

— Я не знаю…

Сэм достал второй кошелек и взвесил его на руке. Глаза жреца упали на кошелек, и он облизал губы.

— Подожди здесь, — сказал он и, повернувшись, вышел.

Или пятая нота арфы гудела в Садах Пурпурного Лотоса.

Брама обретался на краю горячего бассейна, где он купался со своим гаремом. Глаза его, казалось, были закрыты, он опирался локтями о край, а ноги покачивались в воде.

Но из-под длинных ресниц он следил за дюжиной девушек в бассейне, надеясь увидеть, как кто-нибудь бросит оценивающий взгляд на его темное, с тяжелыми мышцами, длинное тело. Черные усы блестели во влажном беспорядке, волосы черным крылом падали на спину. Он улыбался ясной улыбкой в солнечном свете.

Но никто из девушек, похоже, не замечал его, и его улыбка смялась и ушла. Все их внимание было поглощено игрой в водное поло.

Или колокольчик связи зазвонил снова, когда искусственный ветерок донес запах садового жасмина до ноздрей Брамы. Брама вздохнул. Он так хотел, чтобы девушки поклонялись ему, его физической мощи, его тщательно вылепленным чертам лица. Поклонялись как мужчине, а не как богу.