Бог Света

Оказывается, спускаться легче, чем подниматься. Я это сразу же выяснил, оступившись и съехав по склону на спине футов на восемь.

«Спускайся. Спускайся».

«Я что, никогда не отдохну?» — спросил я.

Но потом нащупал твердую почву под ногами и полез вниз, зажимая рукой рану на боку. Свет остался гораздо выше, и мне было чуть-чуть легче. Спустившись, я прошел мимо робота, даже не взглянув на него. Потом я поднимался, спускался, оступался. Я падал и поднимался, но продолжал идти.

Движение помогло мне немного согреться. Через некоторое время я снова увидел темную глыбу своего Крыла. Освещенное окно напомнило мне о Гленде, и это, в свою очередь, навело меня на мысли о ее покойном отце. Он был моим другом, и я погубил его. Не тот же самый я. Не тогда. Не теперь. Я пытался относиться к этому именно так и чувствовал, что начинаю привыкать. Это не означало, что я не испытывал угрызений совести, но я уже был не тем, кем был раньше, тогда или даже несколько дней или часов назад. Может быть, разрушение и воссоздание своего «я» стало для меня не таким изнурительным занятием, как бывало, благодаря тому, что мне так много приходилось этим заниматься. Теперь я понимал, кем я был, до определенного момента. Тем не менее это было лишь началом познания своего нынешнего «я».

Я поддерживал Глинна, я видел в нем надежду на будущее, средство для разрушения Дома. Впрочем, он мне нравился, и, когда они расправились с ним, я забрал ребенка. В то время у меня не было никаких планов насчет нее. Но потом, оценя ее интеллектуальные способности, я позаботился о том, чтобы девочка не только получила отличное образование, но и узнала о надеждах и планах своего отца, вплоть до самых мелких подробностей. Она воспринимала их с энтузиазмом. К тому времени мне уже стало казаться, что она не чья-то еще, а моя собственная дочь, до такой степени я к ней привязался. Поэтому было вполне естественно, что в конце концов я посвятил ее в свои собственные планы и надежды. Не во все. Она отнеслась к ним с полным сочувствием и пониманием, поэтому я обратился к ней за помощью. Как бы мне хотелось теперь, чтобы я обошелся без нее. Она не знала о моих намерениях убить Энджела, или о том, что я хочу заставить Винтона убить меня. Я выиграл…

Но если все вышло по-моему и я выиграл, то почему я иду к Крылу, Которого Нет, а не к развалинам?

Потому что…

Иди дальше.

Должна быть какая-то причина. Я просто не мог вспомнить. В голове моей был такой же туман, как и вокруг меня. Голова ныла, как больной зуб.

Не пытайся думать. Просто иди.

Гленда. Вот в чем дело. Она ждала меня. Я возвращался к Гленде, чтобы рассказать ей, что все уже кончилось.

Поднимайся!

Странно. Я не заметил, как упал. Я с трудом поднялся на ноги и почти тут же свалился опять.

Уже недалеко. Ты должен идти. Поднимайся.

Я этого хотел. Я очень хотел. В душе я стремился к этому… вот только ноги заплетались, не слушались. Это проклятое тело…

Я чувствовал, что в моей голове тоже происходят странные вещи.

Что же, пусть, лишь бы это помогло мне подняться.

Еще попытка, опять падение.

Впрочем, такие мелочи не должны меня беспокоить. Чтобы продолжать путь, мне совсем не обязательно было стоять. Мне уже приходилось волочить свои тела и в другом положении. Все зависит от отношения к делу. Целеустремленность, упорство — вот что главное. Может быть, лучше назвать это упрямством?

Я полз вперед. Время больше не имело значения. Руки мои окоченели.

Вверх по склону. Когда луч света опять ударил в меня, я даже не сразу это заметил. А когда это дошло до меня, мне вдруг померещилось, что я нахожусь на сцене, выступая перед невидимой аудиторией, настолько завороженной моей игрой, что она просто замерла, не издавая ни звука.

Перед тем как мне в последний раз отказались повиноваться руки, я увидел Крыло, я увидел окно…

Оно приблизилось, намного приблизилось. Я полз медленно, очень медленно, как полураздавленное насекомое. Было бы глупо не выдержать, ведь осталось совсем немного. Нелепо…

Я попытался приоткрыть глаза и приподнять голову. Сколько я пролежал здесь?

Плохо.

Можно понукать тело, подгонять его, волочить. Но сознание приходит и уходит по своим законам.

Это был уход…

Глава 12

Я видел все это, пользуясь правом, дарованным мне вечностью.