Бог Света

— Поразительно, каким образом твой мутантский мозг генерирует мысль, передается любому другому сознанию, которое тебе удается перехватить. Прошло много лет с тех пор, как я в последний раз воспользовался своей единственной способностью, как сделал сейчас, но она тоже все еще работает. В каком бы теле я ни обитал, моя сила, оказывается, следует за мной. Я знаю, что это происходит со всеми нами. Я слышал, что Ситала может управлять температурой на далеком расстоянии. Когда она берет себе новое тело, сила следует за ней в ее новую нервную систему, но сначала действует очень вяло. Агни, я знаю, может зажигать предметы, пристально глядя на них некоторое время и желая, чтобы они загорелись. Возьмем, к примеру, твой смертельный взгляд, который ты сейчас направил на меня. Разве не поразительно, что ты хранишь этот дар в любом месте и времени целые столетия? Я часто задумывался, какова физиологическая основа этого феномена. Ты когда-нибудь исследовал эту область?

— Да, — сказал Яма, глаза его горели под черными бровями.

— И каково же объяснение? Некто родится с нормальным мозгом, позднее его душа переносится в ненормальный мозг, но его аномальные способности не разрушаются при переходе. Почему это происходит?

— Потому что реально ты имеешь только одно тело-образ, которое является как электрическим, так и химическим по природе. Оно немедленно начинает изменять свое новое физиологическое окружение. Новое тело кажется ему как бы больным, и оно старается вылечить это тело по образцу старого. Если тело, в котором ты сейчас живешь, было бы сделано физически бессмертным, оно когда-нибудь стало бы похожим на твое изначальное тело.

— Как интересно.

— Вот поэтому перенесенная сила вначале слаба, но становится сильнее, по мере того как ты продолжаешь занимать новое тело. Вот поэтому так важно развивать свою энергию и на первых порах пользоваться также механическими помощниками.

— Хорошо. Об этом я частенько задумывался. Спасибо. Кстати, воздержись от попыток достать меня своим смертельным взглядом — он, знаешь, болезненен. Сбивает мысль, мешает речи. А теперь проповедь. Один гордый и надменный человек, вроде тебя, и с предрасположением к учительству, занялся исследованиями в области одной уродливой и дегенеративной болезни. Однажды он подхватил ее сам. Поскольку он не нашел лекарства от этого состояния, он смотрит на себя в зеркало и говорит: «Но на МНЕ она выглядит хорошо!» Ты как раз такой человек, Яма.

Ты не борешься со своим состоянием. Ты, скорее, гордишься им. Ты выдал себя в своей ярости, поэтому я знаю, что говорю правду. Я назову имя твоей болезни: Кали. Ты не отдал бы власти в недостойные руки, если бы эта женщина не заставила тебя сделать так. Я давно знаю ее и уверен, что она не изменилась. Она не может любить мужчину. Ей становятся близки только те, кто приносит ей дары хаоса. Если ты когда-нибудь перестанешь служить ее людям, она отшвырнет тебя прочь, о Бог Смерти. Я говорю это не потому, что мы враги, а просто как мужчина мужчине. Я знаю. Поверь, я знаю.

Возможно, твое несчастье в том, что ты никогда не был молод, Яма, и не знал первой любви в весенние дни… Итак, мораль моей проповеди на этом маленьком пригорке такова: даже зеркало не покажет тебе тебя самого, если ты не пожелаешь увидеть. Стань ей однажды поперек дороги, чтобы проверить истинность моих слов — пусть даже в каком-нибудь пустяке, — и увидишь, как быстро она ответит и каким манером. Что ты сделаешь, если твое собственное оружие обернется против тебя, Смерть?

— Ты кончил? — спросил Яма.

— Пожалуй. Проповедь — предупреждение, и ты предупрежден.

— Какова бы ни была твоя сила, Сэм, я вижу, что в данный момент она защищает тебя от моего смертельного взгляда. Тебе повезло, что я ослабел…

— Это верно, потому что моя голова готова треснуть. Будь прокляты твои глаза!

— Когда-нибудь я испытаю твою силу снова, и, даже если она по-прежнему будет тебе защитой против моей силы, ты все равно падешь в этот день. Если не от моей энергии, так от моей сабли!

— Если это вызов, то я предпочитаю не сразу принять его. Я советую тебе проверить мои слова, прежде чем попробуешь как следует сделать свое дело.

К этому времени песок засыпал Яму до бедер.

Сэм вздохнул и поднялся со своего места.

— Здесь только одна тропа свободна, и я собираюсь уйти по ней.

А сейчас, если ты не чрезмерно горд, я скажу тебе, как спасти жизнь. Я велел монахам прийти сюда помочь мне, если они услышат крик о помощи. Я уже говорил тебе, что не собираюсь звать их, и это правда. Однако, если ты начнешь кричать изо всей мочи, они будут здесь раньше, чем ты увязнешь слишком глубоко. Они выволокут тебя на твердую землю и не нанесут никакого вреда, потому что это не их Путь. Мне приятна мысль, что Бог Смерти будет спасен монахами Будды. Спокойной ночи, Яма. Теперь я оставляю тебя.

Яма улыбнулся.

— Есть и другой способ, о Будда! Я могу подождать его. Беги как можно дальше и как можно скорее. Мир не на столько велик, чтобы спрягать и тебя от моего гнева. Я последую за тобой и научу тебя просветлению в чистом адском огне.