Бог тебе судья

Священник. Он видел, как они с Саньком везли трупы в трех километрах от того места, где их нашли. Догадался ли он, что было в машине? Да как он мог догадаться-то? Но ведь он же перекрестил их, что было пугающе и странно. Зачем он это сделал? Почему?

Нет, священник точно обо всем догадался. Крови не было, в фургон он не заглядывал, но… от машины мог исходить характерный трупный запах, который ни Андрей, ни Санька уже не чувствовали, так как принюхались. И вот священник сопоставил — фургон, от которого несет трупами, недалеко от места страшной находки. Это было во всех новостях, подробно описывалась лесополоса на Рублево-Успенском шоссе, где были найдены трупы в «слоеных» могилах.

Андрей нетвердой походкой двинулся в сторону метро. За большой красной стойкой в холле метро стояли двое резвых парней, лучезарно улыбались всем пассажирам. Андрей, пошатываясь, подошел к ним.

— Здравствуйте.

— Добрый день! — отозвался один из них. — Меня зовут Леонид. Чем я могу вам помочь?

— Мне нужна церковь Святого Иоанна. Как я могу к ней проехать?

— Одну минуту, я распечатаю вам маршрут. Вы поедете на общественном транспорте или пойдете пешком?

— А это далеко?

— Нет, примерно полкилометра от станции метро «Крылатская».

— Тогда пешком, конечно.

— Вот, держите. Хорошего вам дня!

Церковь Андрей нашел быстро, но долго не мог войти. Смутила табличка, церковь была католической. А мама крестила его в православной церкви. Андрей не разбирался в религии и церквях и ужасно боялся кого-нибудь оскорбить своим присутствием, но еще больше боялся чем-то навредить своей церкви. В голове сидело, что вход в храм чужой веры есть предательство своего Бога.

Но выбора у него не было.

Есть только один способ все узнать.

Внутри было прохладно и пусто. Привыкший к роскошным убранствам православных храмов, Андрей был поражен скромностью католического. Ничего лишнего: деревянные скамьи в два ряда, во главе — деревянный крест на стене, под ним — стол. Слева большой платяной шкаф, только вместо дверок — черные шторки.

И никого.

Словно преступник, он прокрался к скамейкам и сел на крайнюю. В церкви было тихо, тепло и спокойно. В храме, куда его водила мама, никогда не было ни тихо, ни спокойно. В нем кипела жизнь, в нем громко пели и пахло необычно, всегда было душно, он обливался потом и был готов упасть в обморок.

— Добрый день, — тихо произнес кто-то сзади, Андрей вздрогнул и обернулся.

Перед ним стоял тот самый священник, со спокойной улыбкой. В том же темном костюме с белым воротничком.

— Я вам не помешал? — спросил преподобный.

— Нет, я как раз искал вас. Меня зовут Андрей, мы познакомились с вами не так давно, на трассе, ночью. Помните? Вы ехали в Москву с какого-то обряда, а я со своим товарищем был на «Газели» темно-синей, вы остановились…

— Я помню вас, Андрей. Как здоровье вашего друга?

— Он умер той же ночью, — ответил Андрей быстро, сам не понимая, почему сказал правду. Он никому не говорил, что Санька больше нет, даже его супруге, которая Санька потеряла и спрашивала о нем всех, включая Андрея.

— Мне очень жаль, — сказал священник. — Вы, верно, не помните моего имени? Преподобный Франциск.

— Да, точно, преподобный Франциск. Я помню, что имя у вас необычное… Мы можем поговорить?

Священник посмотрел на него с интересом. Андрей стоял в нерешительности. Он был готов к отчаянному шагу, но до крайности не хотел доводить. Он надеялся, что священник будет благоразумным и все обойдется.

— Да, мы можем поговорить, о чем угодно. О чем бы вы хотели побеседовать?

— Я видел в фильмах, что священник и исповедующийся удаляются в какое-то помещение, где один другому рассказывает о своих грехах.

— В храме никого нет, — ответил преподобный. — Но если вам там будет комфортно, то прошу в исповедальню.

— Понимаете еще что… — Андрей замялся. — Я не католик, а православный. Это не страшно?

— Андрей, я вижу, что вам нужно что-то мне рассказать. Если это нарушит чьи-то правила, это не моя и не ваша забота, давайте сейчас сделаем то, что требуется вашей душе. Вы хотите исповедаться?

— Да.

— Тогда идемте в исповедальню.

Священник смотрел на Андрея по-доброму, и ему стало стыдно за свой план, но назад ходу не было. Преподобный Франциск подошел к исповедальне, отодвинул шторку и пропустил Андрея в маленькую комнатку. Там был всего один стул и оконце, зарешеченное деревянной сеткой в мелкую-мелкую клеточку. Пахло церковным ладаном. Андрей сел на стул, привалился боком к тонкой деревянной стене и посмотрел прямо на священника, силуэт которого отлично угадывался. Ему стало спокойно и легко. Слова лились сами по себе, как будто так и должно было быть.

— Простите меня, святой отец, ибо я грешен.

— Вы должны покаяться, чтобы я мог принять вашу исповедь.

— Я каюсь!

— Нет, вы должны рассказать мне, в чем состоит ваш грех.

— Это преступление, вы обязаны будете донести на меня в полицию. И меня посадят.

— Нет, я не могу этого сделать. А даже если и сделаю, то ни один суд не примет в качестве доказательства то, что было сказано на исповеди. Если вы готовы рассказать о своих грехах, то я вас слушаю.